Жаркая осень 1904 года

– Да, что-то вроде этого, – кивнул Михаил, – только мне не нравится слово «республиканская». Может, это у меня и предубеждение, но мне кажется, что от этих республиканских порядков происходит лишь бардак. Вот, например, Вячеслав Николаевич, с кем проще договориться – с одним монархом или четырьмя сотнями депутатов, которых к тому же через четыре года сменят на новых?

– Конечно, с одним монархом, – согласился я, – с четырьмя сотнями человек договориться в принципе невозможно, потому что у каждого будет свое мнение, которое тот будет отстаивать с пеной у рта.

– Вот видите, – кивнул император, – а ведь их можно банально подкупить, в то время как подкупить монарха или невозможно, или стоит очень дорого.

Император на какое-то время задумался, барабаня пальцами по столу и глядя невидящим взглядом куда-то мимо меня.

– Короче, Вячеслав Николаевич, – сказал он, – есть тут один ирландец, зовут его Джеймс Коннолли… Весьма авторитетный в определенных кругах господин, у которого две идеи фикс: свобода для Ирландии и переустройство мира на справедливых социалистических началах. Господа Ленин и Сталин по нашей с Александром Васильевичем просьбе написали письмо этому человеку, в котором пригласили его и его единомышленников в Петербург для обсуждения одного весьма интересного предложения. Письмо было доставлено в САСШ с дипломатической почтой и там вручено господину Коннолли лично в руки. Эффект оказался просто поразительным. Получив письмо, сей господин тут же примчался в Петербург, имея при себе три десятка ирландцев-единомышленников. Он пообещал, что в случае необходимости сюда их приедут сотни и тысячи.

– После Формозы, – заметил я, – все, кто не любят Британию, должны ее не любить еще больше…

– Возможно, – кивнул император, – вот посмотрите, Александр Васильевич, я сделал для вас подборку…

С этими словами император вытащил из стола толстую канцелярскую папку и передал ее мне.

Да уж, ребята у Джеймса Коннолли были как на подбор – ни одного моложе двадцати пяти и ни одного старше сорока. Все (или почти все) с опытом службы в британской или американской армии. Сам Коннолли семь лет отслужил в расквартированном на территории Ирландии пехотном полку и не был новичком в армейской службе. Правда, и его товарищей надо будет переучивать в соответствии с нашими уставами, что значительно тяжелее, чем учить зеленых новобранцев. Но хоть с понятием дисциплины, как мне кажется, у них все будет в порядке.

– Хорошо, – сказал я, закрывая папку, – я берусь за это дело. Как я понимаю, те, кто сейчас приехали в Питер, – это будущий командный состав боевой организации?

– Именно так, – ответил император, – поэтому обучать вы их должны по высшему разряду, с дополнительными занятиями по тактике на уровне рота-батальон, а также руководству разведывательно-диверсионными сетями.

– Очень хорошо, ваше величество, – я взвесил на руке увесистую папку, – после учебки пропустим их еще и через Высшие стрелковые курсы, которые все равно надо организовывать, потому что большая часть офицеров нашего корпуса с точки зрения современной тактики банально безграмотна.

На этом официальная часть моего визита в Зимний дворец завершилась, и император Михаил волшебным образом преобразился в моего старого приятеля Мишкина, который пригласил нас с Ольгой на маленькое семейное чаепитие.

И вот сегодня на вытоптанной площадке, пока заменяющей нам плац, перед спешно возводимыми двухэтажными бревенчатыми казармами и учебными корпусами, стоят три десятка переодетых в морпеховский камуфляж, умудренных жизнью взрослых мужиков, видавших и Крым, и Рим, и попову грушу. Большинство из них в нашем прошлом погибнут во время Пасхального восстания или будут повешены по приговору британских судов. Тут не было политиков и парламентских болтунов, обычно выходящих сухими из воды и переобувающихся на лету. Передо мной стояли бойцы и, как мне хотелось бы верить, будущие победители. Уж мы об этом позаботимся.

Принимал новых курсантов командир «мясорубки» гвардии полковник Александр Александрович Гордеев, среди подчиненных носивший прозвище Удав за ледяное спокойствие, упорство в достижении цели и железную хватку.

– Господа, – по-английски произнес он, – поздравляю вас с прибытием в наш учебный центр. С сегодняшнего дня начинается ваша новая жизнь. И она будет нелегкой, подчеркиваю – очень нелегкой. Но здесь вас научат тому, чему не научат больше нигде. Закончив учебу в нашем центре и покинув его, вы уже не будете больше бояться никого и ничего. Напротив, теперь враги Ирландии должны будут бояться вас.