Жаркая страсть

— Увы, дорогая, не всегда получаешь то, что хочешь.

Ее веки были слишком тяжелыми. Неподъемными. И не было сил отреагировать на его тон, хотя он явно намекал, что разгадал ее намерения, но не собирается им потакать. Приди она в себя, непременно оскорбилась бы такой наглостью, но сейчас наслаждение слишком медленно текло в ее жилах. Сейчас ее волновало другое: как продлить их связь в Лондоне. Странно, но она не спешила порвать с ним. Не сейчас. Пусть Джек дерзок и высокомерен, но и от него может быть польза!

Пошевелившись, Клэрис прижалась к его руке и подняла голову. Тяжелый светло-каштановый локон, в котором мелькали белокурые пряди, упал ему на лоб. Она отвела локон и случайно задела рукой его висок.

Даже в полумраке Клэрис увидела, как Джек поморщился от боли.

— Что случилось?

Она расслышала нотки тревоги в собственном голосе и поняла, что тревожится из-за того, что всегда считала его несгибаемым и непобедимым, а теперь поняла, что он всего лишь мужчина, из плоти и крови.

Клэрис ожидала, что Джек ответит «ничего», но после минутного колебания он снова расслабился на подушках.

— Недавнее ранение.

— Недавнее?

Она попыталась осмотреть его голову, но Джек ее удержал.

— Насколько недавнее?

— Несколько недель назад.

Клэрис зажмурилась:

— Значит, это ранение…

Не дождавшись продолжения, он вскинул брови и стал ждать.

— Когда я впервые пришла в дом, чтобы навестить Энтони, вы с Коннимор говорили о каком-то ранении.

Он немного помолчал, вспоминая разговор с экономкой.

— Понятно. И какое ранение я, по-твоему, получил?

В его голосе звучало смешанное с подозрением любопытство. Ее так и подмывало ответить, что она вообще не думала на эту тему, но, судя по выражению глаз, его не обманешь.

— У меня трое старших братьев. А потом, ты вызвал Перси…

Клэрис не успела договорить. Джек расплылся в улыбке.

— Но ты заявил, что у тебя не будет своих детей, — попыталась оправдаться она. — И что, по-твоему, я должна была подумать?

Клэрис терпеливо выжидала, когда Джек закончит смеяться.

— Не будет, — пояснил он наконец. — Но это не значит, что я не могу их иметь. По-моему, ты уже и сама это поняла.

— Тогда объясни, что с тобой случилось. Тебе очень больно?

Джек сделал гримасу: обычная реакция на чрезмерное женское беспокойство.

— Иногда, но сейчас уже не так сильно. Меня сильно ударили по голове. Так ударили, что боль не проходит несколько недель.

— И. за что тебя так?

Джек вздохнул и, к собственному удивлению, рассказал все.

Клэрис слушала, попеременно заинтригованная, шокированная и пораженная. И ничем не комментировала рассказ о том, как его ударил шпион, которого ему полагалось охранять. Хотя Джек, очевидно, считал это промахом, все же старался не зацикливаться на нем и не пытался себя извинить. У нее было достаточно жизненного опыта, чтобы оценить это как действия зрелого человека.

Когда Джек закончил свое повествование, она нахмурилась.

— Так ты покинул действующую армию, но по-прежнему находишься на побегушках у правительства?

— Скорее защищаю правое дело, — покачал головой Джек. — Люди моей профессии лучше справляются с определенными ситуациями. И в последнем случае мы помогли другу. Бывшему товарищу по оружию.

— Значит, я права и в, Лондоне ты собираешься поговорить с бывшим командиром и сослуживцами?

— Совершенно верно. Потолкую с теми, кто еще остался в городе, — сонно пробормотал Джек. — И да, они нам помогут.

Его усталость оказалась заразительной. Веки Клэрис тоже постепенно тяжелели. Он погладил ее по голове, и вскоре их окутал покой. Они впервые спали в одной постели, и все же близость казалась нужной и необходимой. Почему-то Клэрис казалось, что с Джеком ей ничто не грозит.

Как же она ошибалась, считая его повесой и никчемным мотом!

Чем больше она узнавала его, тем выше ценила. Так лестно она не думала ни об одном мужчине.

А Джек тем временем соскользнул в сон. Прислушиваясь к его мерному дыханию, она ощущала стук его сердца. Надежного мужского сердца. Он продолжал обнимать се, некрепко, но властно.

Наконец сон сморил и ее.

Они добрались до Лондона вскоре после полудня. Поскольку экипаж принадлежал Джеймсу и понадобится Клэрис, Джейк велел кучеру ехать на Монтроуз-плейс.

Сосредоточившись на кампании по выручке Джеймса, Клэрис почти не обращала внимания на достопримечательности, мимо которых они проезжали. Но когда они остановились перед домом 12 по Монтроуз-плейс, Клэрис перестала перечислять уже известные факты и выглянула в окно.

— Это и есть твой клуб?

— Да. Клуб «Бастион».

Джек открыл дверцу и выпрыгнул. Он уже объяснял, что клуб основан им и его товарищами в качестве личной твердыни для обороны от назойливых мамаш и их легионов.

— Подожди меня. Я оставлю чемодан у Гасторпа — это наш дворецкий — и вернусь.

Из клуба выбежал лакей и принялся вытаскивать чемодан из багажного отделения.

Гасторп встретил Джека на пороге. Препоручив ему вещи, Джек сообщил, что остается на неопределенное время.

— Мы счастливы вновь видеть вас, милорд. И конечно, будем готовы к приему такого гостя.

Джек расплылся в улыбке.

— Кто еще здесь? Кроухерст?