Жаркие летние ночи

– А ты что, целовался через простыню? – ни капли не обиделся, наоборот, развеселился Костя и, наконец, приступил к завтраку, заодно соорудив себе бутерброд с сыром.

– Всякое бывало, – ответил дед, потом решительно оторвал фильтр у сигареты и докурил ее так. У Кости даже где-то екнуло от такого варварства, но комментировать он это не стал.

В Москве он привык завтракать чашкой кофе и сигаретой, но тут аппетит к нему вернулся в полной мере. Он даже не поморщился, получив цикорий на молоке вместо кофе, управился с яичницей и бутербродами в два счета и уже потом с наслаждением закурил, радуясь, что хоть по этому поводу ему не читают нотации. Дед с бабкой были на редкость либеральными, пока Костя не творил ничего откровенно дикого. Но голова на плечах у него все же была.

– Чем помочь сегодня? – спросил Костя, убрав за собой посуду. – Может на огороде что надо, сорняки там выполоть? – предложил он, понимая, что этим лучше заниматься, пока не разжарило в полную силу.

– Что ж, помоги, коли не шутишь, – кивнула бабушка. – Клубника поспела, пора варенье варить. Я тебе дам лоток, собирай в него аккуратно. Ну и сам кушай, сколько влезет.

Поначалу Косте казалось, что влезет в него много. Вспомнилось детство – сколько клубники он умял с этих самых грядок, срывая по паре ягодок, когда пробегал мимо.

Но сейчас завтрак в желудке не собирался пока делить место. Одолев десяток ягод, все остальные Костя отправил в лоток.

Раньше привлечь его к таким работам было чуть легче, чем невозможно, но сейчас монотонно размеренные действия под плеер в ушах принесли с собой нежданно терапевтический эффект для его перегруженного разума.

Правда, чем выше поднималось солнце, тем тяжелее было работать. Ходить и нагибаться быстро устала спина, так что он плюнул и передвигался по грядкам чуть ли не на коленках, поднимая листья и собирая ягоды. Компанию ему составил Полкан, которого дед пока отпустил на ежедневный променад, и оказалось, что он тоже не дурак пожрать клубники.

– Так, ну ты-то не наглей, товарищ, – Костя отпихнул пса, который профессионально объедал кустики, выбирая только спелые ягоды.

После клубнику нужно было перебрать и помыть, чем Костя занялся на пару с бабушкой, а уж потом она достала медный таз и наотрез отказалась варить варенье на газовой плите.

– Вот что хочешь мне говори, но будет вообще не то, – сказала она, ссыпав клубнику в таз. – Тут свежий воздух нужен, да и на дровах совсем по-другому варится. Иди лучше принеси как раз дровишек, дед обещался наколоть.

Решив, что не мытьем, так катаньем убедит бабушку в преимуществах газовой плиты – за два-то месяца, пока что Костя отправился к дровнику, где и правда аккуратные чурбачки ждали своего часа. По пути Костя заметил деда Митю на картошке. С тяпкой тот управлялся ловко и вполне бодро, но все та же совесть решительно направила Костю к деду после того, как бабушка была обеспечена запасом дров.

Даже воспоминания о сборе колорадского жука – от этой повинности Костя никогда не мог уклониться – сейчас его не остановили.

– Дед, давай помогу, – предложил он, видя, что фронт работ внушительный.

Дед от помощи отказываться не стал.

– Иди вон мотыжку в сарае возьми. И на голову что-нибудь надень, – напомнил он.

Костя быстро смотался за мотыжкой и кепкой и вернулся к деду. Тот уже заканчивал окучивать один ряд и был готов приступить ко второму.

– Так, видишь, как я делаю? Вот тебе надо делать так же, только лучше, – усмехнулся он. – Помни, кусты нежные, так что аккуратно, не поруби стебли к едрене-фене.

Пару минут Костя и правда наблюдал за дедом, а потом, заняв соседнюю от него гряду, взялся за дело. И очень скоро стало очевидно, что опыт и сноровка решают. Дед Митя уже закончил окучивать свой ряд, когда Костя преодолел экватор своего, обливаясь потом. Что ж, по крайней мере, теперь не вызывало сомнений, почему дед такой крепкий и поджарый – с такой активностью никаких турников да отжиманий не нужно.

К тому же, с непривычки Костя еще и мозоли на ладонях натер, но не жаловался. Зато, когда бабушка позвала обедать, едва не уверовал в высшие силы от облегчения.

– Ничего, Костя, до конца лета сноровки прибавится, – дед похлопал его по спине. – Там, глядишь, то одно, то другое, никакой физподготовки к армии не понадобится.

После плотного обеда сил не осталось ни на что, кроме как лежать на веранде, на ветерке и не шевелиться. Дед с бабкой тоже привыкли в полдень отдыхать, так что Костю никто не беспокоил. Он взялся было опять за Булгакова, но дальше второй главы не продвинулся, уснул, уронив раскрытую книжку себе на лицо.

– Костя, подъем. Я баньку истопил! – дед хлопнул его по животу, так что парень мигом подскочил. Солнце уже клонилось к закату, значит, вырубило его больше, чем на пару часов.

– Иду! – зевая, Костя сел и потянулся.

Воспоминания о бане тоже были детские – посидеть немного в парилке, помыться из тазиков, выпить кружку ароматного травяного чая и завалиться спать.