Жаркие ночи — Холодные дни (СИ)

— Я догадываюсь, кто это устроил… — недовольно проговорила Хюррем Султан.

— Шах Султан? Не слишком смело для нее?

— Смело? Моя дорогая, сколько раз они с Хатидже Султан пытались меня убить? Мать пятерых детей повелителя и его законную жену. А уж неугодный визирь…

Султанша недовольно нахмурилась, с каждым днём все больше проникаясь ненавистью к своим тётушкам.

— Ты об этом говорила с повелителем?

— Да, валиде. Отец велел Малкочоглу начать расследование.

— Хорошо.

Женщины еще немного поговорили, и потом Михримах Султан вышла из покоев матери, намереваясь вернуться в свой дворец. Она переживала за Рустема-пашу. Да, она не испытывала к нему любви, но она же не бесчувственная? По возвращении в Зимний дворец, султанша сразу же направилась в покои паши. Гюльбахар-калфа всё так же была рядом с ним.

— Как паша? — беспокойно поинтересовалась Михримах Султан.

Калфа грустно повела плечами.

— Лучше не становится. Скорее бы приехала лекарша с лекарством.

Золотоволосая султанша покачала головой.

— Я буду в своих покоях.

Девушка быстро посмотрела на бледного спящего Рустема-пашу и вышла в коридор. Её уже ожидали Айше-хатун и Измир-хатун.

— Измир, пусть мне приготовят успокаивающий отвар.

— Слушаюсь, госпожа моя.

Вернувшись в свои, теперь уже, отдельные покои, Михримах Султан устало села на тахту и откинулась на ее спинку. Каждый её день был настолько содержателен событиями, что она утомилась. В Топкапы всё было по-другому. Выпив успокаивающий отвар, принесённый Измир-хатун, султанша незаметно для себя уснула прямо на тахте. Сказалась бессонная ночь и море переживаний.

Михримах Султан распахнула глаза и по темноте в покоях и зажженных свечах, поняла, что наступил вечер. Протерев глаза, она встала с тахты и позвала Измир-хатун.

— Слушаю, султанша.

— Есть известия от Карима-аги?

— Пока никаких.

Султанша недовольно поджала губы.

— Как Рустем-паша? Лекарша приезжала?

— Мне не известно, госпожа. Прикажете разузнать?

— Да.

Служанка ретировалась. Вздохнув, Михримах Султан в ожидании сложила руки на груди. Спустя некоторое время Измир-хатун вернулась.

— Состояние паши прежнее. Лекарша приезжала, обработала рану приготовленным лекарством и дала подробные инструкции по его применению Гюльбахар-калфе. Паша сейчас спит.

— Понятно, — покачала головой золотоволосая девушка. — Можешь идти.

— Султанша. В коридоре я встретила Карима-агу. Он передал вам послание.

— Давай, — оживилась Михримах Султан и взяла в руки небольшой свернутый клочок бумаги.

«М. Б. Б. сегодня занимался лишь расследованием, которое ему поручили. Ничего, что вас бы заинтересовало, не произошло. Лишь работа и обязанности, с ней связанные».

Султанша повела бровью. И это всё, что он может предоставить? Хотя чего она ожидала? Бали-бей — очень ответственный человек. Всегда выполняет то, что ему поручено, и не спешит развлекаться. Подойдя к подсвечнику, Михримах Султан сожгла послание.

Ночью султанша осталась в своих покоях. Как только её голова коснулась подушки, девушка провалилась в сон.

Дни полетели за днями, а ночи на ночами… Рустем-паша поправлялся и с каждым днём чувствовал себя лучше. Рана понемногу, но начала заживать. Михримах Султан уделяла супругу относительно много внимания по её меркам и недостаточно по меркам Рустема-паши.

Каждый вечер Карим-ага передавал отчеты о деятельности Малкочоглу. Бали Бей ни разу за две недели наблюдения не появился ни в одном публичном доме, не зашел ни в один кабак и ответственно выполнял расследование. Ему удалось выяснить лишь, что трое мужчин, напавших на Рустема-пашу, были переодеты в форму охранников и подкуплены неким Али-агой, который оказался убит. Ничего более узнать не удалось. Да и не удастся. Кто-то очень ловко замёл за собой следы. Расследование было прекращено.

Наступило очередное утро. Рано поднявшись, Михримах Султан привела себя в порядок. Сегодня она решила надеть нежно-розовое платье, а длинные золотистые волосы распустила. Спускаясь в главный холл на утреннею трапезу, султанша знала, что паша еще не отбыл из дворца на государственную службу и завтракает, привыкший, что супруга спит до позднего утра.

Увидев вошедшую в холл султаншу, сопровождаемую вездесущими служанками, Рустем-паша изумленно улыбнулся.

— Доброе утро, Михримах.

— Доброе, паша. Как самочувствие?

— Спасибо, я в порядке, — жуя, ответил мужчина и жестом пригласил султаншу присоединиться к трапезе.

Сев на свою свободную подушку, девушка принялась за завтрак.

— А как ты? Выглядишь бледной, — заботливо воскликнул Рустем-паша, внимательно осмотрев любимое лицо.

Султанша слегка нахмурила брови.

— Неважно. Голова что-то кружится… И есть совсем не хочется.

Мужчина отпил из своего стакана шербета.

— Не заболела ли ты случаем, моя султанша?

Теплая рука Рустема-паши прикоснулась ко лбу жены.

— Паша, — усмехнулась Михримах Султан, отстранившись от нее. — Я же не ребёнок.

Она привыкла к тому, что в его речах часто проскальзывает слово «моя». Но к такой чрезмерной заботе со стороны мужчины — нет. И всё время смущалась и в то же время раздражалась. Тот тихо рассмеялся.

— Я просто беспокоюсь.