Жаркие ночи — Холодные дни (СИ)

Выполнив поручение своей госпожи, Хюнерли-хатун осталась в покоях, в то время как остальные служанки по приказу султанши вышли. Это польстило славянке. Её ценят больше, чем их. Поспешно написав послание, султанша свернула его и перевязала шнурком.

— Отправляйся в Топкапы и передай это лично Фахрие-калфе либо Сюмбюлю-аге. Никому более не смей показывать это. Если возникнут вопросы, скажешь, что вновь прибыла за лечебным отваром для меня к главной лекарше.

— Поняла, султанша. С Вашего позволения.

— Иди, — кивнула та, взволнованно вздохнув.

Фахрие-калфа спешно направлялась в покои Хюррем Султан, держа послание для госпожи. Войдя в величественные покои султанши, калфа поклонилась ей. Хасеки Султан сидела на своем привычном месте на тахте и вместе с Афифе-хатун просматривала какие-то документы по делам гарема.

— Что такое, Фахрие? — заметив калфу, спросила Хюррем Султан.

Поймав её многозначительный взгляд, султанша повернулась лицом к хазнедар.

— Афифе-хатун, мы можем обсудить это позже?

— Как Вам будет угодно. Султанша, — степенно ответила женщина и, поклонившись, вышла из покоев, покосившись на калфу.

— В чём дело? Есть вести от моей дочери?

— Да, султанша. Вам послание из Зимнего дворца.

— Кто передал? Это конфиденциально?

— Передала служанка Михримах Султан, Хюнерли-хатун.

Кивнув, Хюррем Султан жестом приказала отдать ей послание. Получив его в руки, она быстро стянула с него шнурок и, развернув листок бумаги, принялась с нетерпением читать.

« Письмо подложено в покои Шах Султан, в её сундук с вещами. Всё готово. С почтением целую Ваши руки. Жажду получить от Вас совета относительно моего дальнейших действий».

— Сожги.

Взяв в руки послание, Фахрие-калфа подошла к горящему камину и бросила его в огонь.

— Будут какие-нибудь приказания, султанша?

— Да, принеси мне бумагу и чернильницу.

Закончив государственные дела пораньше, Рустем-паша вернулся в свой дворец. Поднявшись сначала в свой кабинет, он приказал явиться Гюльбахар-калфе. Как только она пришла, мужчина отдал ей в руки некое послание.

— Передай это Идрису-аге. Он торгует коврами на рынке. Его все знают, поспрашивай. Лично в руки. И скажи, что ты от меня. Только будь осторожна, не вызывай подозрений.

— Как Вам будет угодно, паша, — с готовностью кивнула калфа и, взяв в руки послание, отправилась выполнять поручение.

Войдя в свои покои, Рустем-паша наткнулся на пронизывающий взгляд жены, что сидела на тахте и держала в руках книгу. Увидев его, Михримах Султан поспешно отложила книгу в сторону.

— Рустем, наконец-то.

Мужчина улыбнулся таким словам и, подойдя к вставшей султанше, провел рукой по ее щеке.

— Моя султанша.

— Ты так спокоен. Если всё это раскроется…

— Михримах, успокойся. В таких делах нужно вести себя сдержанно. Ты сама себя выдаешь этим волнением.

Поджав губы, она вернулась на тахту.

— Садись со мной, — попросила она.

Рустем-паша покорно сел рядом с ней.

— Как мы и договаривались, я нанесла визит Шах Султан. Письмо подложено в её сундук с вещами.

— Прекрасно. Ты уверена в своей служанке? Вдруг она снова раскроет свой рот?

— Уверена, паша.

— Ты оповестила Хюррем Султан?

— Да. Письмо доставила в Топкапы Хюнерли лично в руки Фахрие-калфы.

Задумчиво кивнув головой, Рустем-паша откинулся на спинку дивана. Спустя мгновения тишины Михримах Султан не сдержала любопытства.

— Как тебе это приходит в голову, Рустем?

— О чём ты? — нахмурился мужчина, повернувшись к жене.

— Интриги.

Паша ухмыльнулся и получилось это самодовольно.

— Расчётливость, трезвость и изощренность ума — главное моё оружие, Михримах. Если человек обладает этими качествами, он сможет добиться всего, чего только пожелает. Примером служить могу не только я, но и твоя валиде. Ум султанши поражает своей остротой.

— Разумеется, это так, — произнесла Михримах Султан. — Но моей валиде помог не только ее ум, но и любовь, Рустем. Об их любви с повелителем говорят без умолку. Отец ради нее нарушил много традиций и устоев. Силы для борьбы маме придавала любовь.

— И мне любовь придаёт сил, — с улыбкой отозвался паша и, наклонившись, церемонно поцеловал жену в лоб.

Смущенно улыбнувшись, она поспешно перевела тему.

— Как обстоит дело с наёмниками?

— Я отправил Гюльбахар-калфу на рынок, к Идрису-аге. Всё решено.

— Ты уверен, что они будут молчать? И вообще, что они смогут избежать наказания или допроса?

— Да. Иногда стоит пренебречь обещанием ради достижения цели, Михримах. Я так и сделаю.

— Что это значит?

Договорить им не дала Хюнерли-хатун, со стуком вошедшая в покои.

— Султанша, Вам письмо из Топкапы.

Встав с тахты, Михримах Султан взяла его в руки и жестом приказала служанке выйти. Рустем-паша заинтересованно наблюдал за ней. Развернув послание, девушка принялась читать.

«Я знала, что могу довериться тебе. Что касается твоих дальнейших действий… Завтра утром будь взволнованна и разгневана. Помни, ты в курсе, что приказание отдала Шах Султан, и поражена этим. Не волнуйся. Я сделаю так, что завтра буду присутствовать при этом разговоре».

Вздохнув, султанша подожгла письмо пламенем свечи и положила его догорать в рядом стоящее блюдце.

— Что там?