Жаркие объятия разлуки

Раза два Вероника ловила себя на том, что в момент страсти называет Анатолия Максимом. Тот относился с пониманием к этим невольным ошибкам. О существовании Максима он знал и старался не заострять внимание на печальных событиях ее прошлого. Настоящее — вот чем он пытался залечить ее раны. Во время их бурных свиданий Анатолий поил Веронику самыми дорогими и тонкими винами, приносил диковинные фрукты и сладости. Под его ласками она обо всем забывала и просто улетала в какой-то параллельный мир, где не было ни забот, ни печали, ни воспоминаний…

Сегодня Анатолий, как всегда, был утонченно нежен с ней, и глаза его светились влюбленностью. Сообщение про «безобразный поступок» Тома он решил отложить на потом. Вероника, которая уже совершенно не стеснялась своего любовника, сидела обнаженная при мягком свете ночника. Длинные ее ноги были вытянуты на атласном покрывале. Анатолий — тоже голый и уже возбужденный — расхаживал по комнате с непочатой бутылкой «Вдовы Клико» и рассказывал ей о то, как однажды, по молодости, его чуть не завербовали заниматься групповым сексом. Случайно он оказался на какой-то вечеринке, где собралась куча «золотой» молодежи. Сам он был приглашен туда в буквальном смысле «за красивые глаза». Пока судь да дело, вдруг выяснилось, что компания эта привыкла проводить время, устраивая бурные многолюдные оргии. Квартира под это дело отводилась большая и хорошо обставленная, участников тщательно подбирали по интеллекту и «экстерьеру». Иногда они даже снимали происходящее на видео, а потом устраивали совместные просмотры. Анатолий тогда был еще не женат, но даже из любопытства не стал принимать участия в этом бедламе.

— Понимаешь, как я ни пытался, как ни уговаривал себя — все-таки интересно же хоть раз в жизни попробовать, — все равно не смог преодолеть себя, — говорил Анатолий, разливая по бокалам светлое вино. — Во-первых, я не мог абстрагироваться от того, что я должен прикасаться — и даже более того — к совершенно чужим людям, с которыми до этого не сказал ни слова… А во-вторых, мне было просто элементарно противно, неприятно как-то…

— Даже несмотря на то, что они были красивые? — спросила Вероника.

— Представь себе. Знаешь, не все мужчины могут спать с проститутками. Некоторые настолько заморочены, вроде меня. Может быть, это даже плохо, что я воспринимаю секс так ментально. Наверное, лучше, когда мужик просто бездумно «пилится», как скотина, — и все…

— Да нет, не лучше… — задумчиво отозвалась Вероника, отпивая из бокала вино. — И если еще остались такие тетки — я имею в виду, которым нравится такой тип мужчин, то они, по-моему, просто мазохистки.

— Ну и молодежь пошла образованная, — улыбнулся Анатолий. — Я в твои годы и слова-то такого не знал.

— Считай, что тебе повезло… — начала Вероника и вдруг, вздрогнув, прислушалась. Из бокала прямо ей на живот выплеснулось вино. Ей показалось, что она услышала в коридоре или на лестнице какой-то шум.

Анатолий тоже затих. Некоторое время оба сидели молча и изо всех сил напрягали слух. Шум больше не повторялся.

— Что это было? — шепотом спросила Вероника наконец.

— Не знаю, — пожал плечами Анатолий. — Но я думаю, ничего страшного. Моя комната заперта — и нет никаких оснований сомневаться, что я лежу там и сплю. Даже если кому-нибудь и взбрело в голову побродить ночью по дому, ничего интересного он не обнаружит. Ну что ты сразу так встрепенулась? Расслабься и спокойно пей вино.

Вероника невольно бросила взгляд на свой облитый вином живот. Анатолий перехватил ее взгляд.

— О-о-о! — зажмурился он. — Такое вино — и пропадает… — С этими словами он склонился над животом Вероники и принялся слизывать языком терпкие капли. Постепенно он спускался все ниже и ниже, пока Вероника не поставила бокал на тумбочку и в тихом блаженстве не откинулась на подушку…

Когда оба они пришли в себя после накала страстей, Анатолий решил, что можно и начать разговор про Тома. Расслабленная, утомленная, Вероника даже почти не расстроилась. Вначале он поведал ей историю падения Глафиры — это вызвало у Вероники лишь приступ сдавленного смеха. Потом сообщил о непреклонности Лады в отношении Тома. Вероника ненадолго задумалась.

— Что же теперь делать? — томным, ленивым голосом спросила она.

— Я уже все продумал. Отвезу этого чертика к Пломбиру. Есть у меня такой приятель на Академической — толстый такой, бородатый. Ему только богатыря русского в кино играть. Представляешь, мужику тридцатник, а он мороженое обожает, как ребенок. Купил специально морозильник, скупает наш, советский, пломбир тоннами. Если ты в гости к нему приедешь — хоть ночью, — он тебя обязательно мороженым будет угощать. А если откажешься, может и обидеться всерьез. Вообще Пломбир у нас уникум — экстрасенс, меломан — и просто душа-человек… Я тебя обязательно с ним познакомлю… Думаю, он не откажется присмотреть немного за Томом. А потом, со временем, что-нибудь придумаем…

Вероника, прикрыв рот рукой, зевнула. Была уже глубокая ночь.