Жаркие объятия разлуки

Но только Вероника вновь дотронулась до цепочки и попыталась передвинуть ее, чтобы добраться до застежки, Пахан громко зачмокал во сне, заворочался и вдруг резко перевернулся сначала на один бок, а потом на другой. Видимо, ему что-то снилось. Вероника поспешно отскочила от кровати и спряталась за распахнутой дверцей шкафа. Когда Пахан переворачивался во второй раз, что-то отчетливо стукнуло об пол рядом с кроватью.

Лишь спустя минуту Вероника решилась выглянуть из своего убежища. Пахан продолжал храпеть — только теперь он лежал на боку спиной к Веронике, и сзади на красной бритой шее отчетливо выделялась застежка цепочки. «Как будто по заказу», — мелькнуло в голове у Вероники. Теперь можно было спокойно расстегнуть цепочку и добыть ключ. Но что это там на полу?

Вероника на цыпочках подошла к кровати и наклонилась. То, что она увидела, заставило ее судорожно сглотнуть слюну — перед ней на полу лежал небольшой черный пистолет. Тот самый, которым щелкал Пахан, когда приходил милиционер. Он всегда носил его при себе — так же как и связку ключей. Видимо, сейчас оружие случайно выпало у него из кармана джинсов. Вероника вдруг подумала о том, что из этого пистолета Пахан, возможно, кого-то застрелил — и ей стало не по себе. Но отступать было поздно. Больше ей не представится возможности добыть ключ.

Она собрала все мужество и снова протянула руки к цепочке. Замок на ней был достаточно простого устройства, но страшно тугой. Может быть, если бы у Вероники так не тряслись руки, она бы и справилась с ним быстрее. Но сейчас, сколько она ни пыталась подвести колечко к заветному разъему, оно всякий раз соскальзывало обратно. В конце концов рука ее сорвалась и ноготь проделал на коже Пахана изрядную царапину. Не успела Вероника ничего сообразить, как разбуженный внезапной болью зверь подскочил и резко обернулся. Заспанные пьяные глаза его были налиты кровью.

— Что это ты здесь лазаешь, сука? — свирепо прорычал он, по, прежде чем он дотянулся до нее своей лапищей, девушка ловко схватила лежащий на полу пистолет и наставила его дуло на ненавистного мучителя.

Нет. Вероника не собиралась в него стрелять. Она сделала это просто от страха. Она верила в силу этого маленького черного предмета, верила, что только с помощью него можно заклинать змей вроде Пахана. Разумеется, она догадалась отступить на пару шагов назад. Пистолет подрагивал у нее в руках.

— Не подходи ко мне… — незнакомым скрипучим голосом произнесла она. — Не подходи, иначе я выстрелю…

— Это ты-то выстрелишь? Да ты небось игрушечной-то пушки в руках не держала… Выстрелит она… — С этими словами разом протрезвевший Пахан встал и двинулся на отступающую к шкафу Веронику.

Шаг за шагом он оттирал ее к стене. И вот, когда отступать ей было уже некуда, Пахан сделал резкий выпад, чтобы выбить у нее из рук оружие. Одновременно с этим в комнате оглушительно прозвучал выстрел.

Глава 4

1

Прошло уже часа три с тех пор как рассеялся дым от выстрела, а Вероника все сидела у себя наверху в мансарде и не могла пошевелиться, как будто ее разбил паралич. Из головы ее не шла одна и та же сцена: вот она пятится, выставив перед собой пистолет и с ужасом глядя в немигающие красные глаза Пахана, вот его мощное тело вдруг бросается вперед, прямо на нее, и ее дрожащие пальцы сами собой нажимают на курок… Кажется, он вскрикнул — из-за грохота Вероника почти ничего не слышала. Едкий дым сразу же застелил ей глаза, и она невольно зажмурилась. В наступившей вдруг тишине она отчетливо услышала, как тело Пахана с глухим стуком осело на пол. Когда Вероника решилась приоткрыть глаза, то увидела, что Пахан лежит навзничь на полу и глаза у него совершенно стеклянные. На груди его, на клетчатой фланелевой рубашке, темнело небольшое пятно. Приглядевшись, Вероника увидела, что ткань по краям пулевого отверстия обуглилась.

Пахан был мертв — в этом не было никакого сомнения. Кровь бросилась в голову Веронике и застучала в висках. «Я убила человека… — билась одна-единственная мысль у нее в голове. — Я убила человека… Своими руками…» Откуда-то из недр желудка вдруг начала подниматься предательская волна отвращения — и Вероника едва успела добежать до унитаза. Несколько минут ее буквально выворачивало наизнанку. Потом она умылась, тщательно вытерла лицо и руки полотенцем — и с омерзением выбросила его в корзину с грязным бельем. Проходя через спальню, она старалась не смотреть на распростертое тело, хотя ей пришлось даже через него перешагнуть. Обессиленная, плетущейся походкой, Вероника поднялась по крутой лестнице в мансарду и рухнула на кровать.