Жаркие объятия разлуки

Потом ей показалось, что тетя Тамара — и даже Данька — смотрят теперь на нее как-то по-другому. Вернее, даже не смотрят — стараются отвести взгляд. Она все не могла понять — что же случилось? Может, у нее вырос живот и все заметили, что она в положении? Но вскоре тетя Тамара сама объяснила, в чем дело.

В выходной, когда Вероника отдыхала в своей комнате, в приоткрытую дверь вдруг постучали.

— Дань, ты? — спросила Вероника, поднимая голову от журнала.

— Нет, это я, — послышался голос тети.

— Заходи, теть Тамар, я не сплю.

Тетя Тамара зашла и села на стул возле окна. Вид у нее был смущенный и какой-то забитый. Некоторое время она смотрела в щелку зеленых занавесок с бомбошками, потом заговорила:

— Знаешь что, Вероничка… я хотела у тебя узнать…

— Что, теть Тамар? — Вероника почувствовала, что где-то внутри, в районе желудка, начинает нарастать противная дрожь.

«Сейчас она скажет, что знает про мою беременность», — обреченно подумала она. Однако дело было вовсе не в этом.

— Как там у тебя с квартирой? — вдруг напрямик спросила тетка. — Съезжать еще не собираешься?

Она ни словом не упомянула про своего мужа, но Вероника почему-то сразу догадалась: тетя все знает. Можно было только строить домыслы, откуда ей стало известно про подглядывание. То ли об этом ей рассказал сам Володька, чтобы отомстить Веронике и заставить ее съехать с квартиры… То ли среди ночи Даньке приспичило в туалет и он случайно увидел, как папаша карабкается на табуретку и заглядывает через окошко в ванную, а потом рассказал об этом матери… Но ясно было одно: тетя Тамара все знает и просто из вежливости (или от стыда) не хочет впрямую говорить Веронике, что больше ей оставаться не стоит.

Вероника, конечно же, приняла ее игру и не подала виду, что понимает, о чем на самом деле идет речь.

— Собираюсь, — с гордым и довольным видом ответила она. — Вот, на комнату уже почти наскребла. Завтра поеду по одному адресу, там все нормально — послезавтра уже переберусь…

Разумеется, Вероника блефовала. Никакой комнаты на примете у нее не было. Но один выход у нее все же имелся — попроситься на время пожить к Галине. С самого начала Вероника не хотела этого, но теперь, кажется, ничего другого ей не оставалось. Что ж, прямо в понедельник она поговорит с Галиной и постарается уйти от родственников.

— Ты уж извини, что я тебя тороплю… — начала было оправдываться тетка, но Вероника тут же ее оборвала:

— Да ты меня и не торопила нисколько. Я ведь сама и так собиралась. Сколько же можно Даньке не иметь своей комнаты? Он, конечно, мальчик добрый и ко мне хорошо относится, но надо же и совесть иметь… Так что ты не думай — это я сама ухожу… И на тебя нисколько не обижаюсь… — Вероника подошла к окну и обняла тетю Тамару за плечи. — Я буду потом в гости к вам заезжать… когда Володи дома нет, — тихо добавила она.

Так сам собой решился вопрос ее дальнейшего пребывания у тетки.

3

На следующее утро Вероника первым делом решила спросить у Галины, нельзя ли ей у нее перекантоваться, пока она не найдет квартиру. Как всегда, она пришла к ней за товаром и сделала такое несчастное и озабоченное лицо, что Галина сама первая задала вопрос:

— Что это с тобой, Вероничка, случилось что?

— Угу, — кивнула Вероника. — Случилось. Мне, кажется, опять негде жить.

— А как же тетка? Поругалась с ней, что ли?

— У нее свекровь завтра из деревни приезжает — не на улицу же выгонять… — на ходу сплела объяснение Вероника.

— А тебя, значит, можно и на улицу… — нахмурила брови Галина.

— Да нет же, меня никто не выгонял. Я сама предложила. Неудобно мне, понимаешь? И так я их уже достаточно напрягла…

— И то верно. — Галина задумалась.

— Ты вроде бы говорила, что у тебя место в комнате есть. Я теперь своя, рыночная — может, пустишь на пару ночей, пока квартиру не найду?

— Ха! — Лицо Галины вдруг разом потемнело. — Думаешь, это так просто — квартиру найти? На это может и весь месяц уйти… — И она хмуро отвернулась.

«Странно…» — подумала Вероника. Она не ожидала, что ее просьба вызовет такую перемену настроения. Вроде бы раньше Галина сама звала ее к себе жить…

Вероника вдруг почувствовала знакомую ей уже горечь унижения. На память сразу пришел подслушанный разговор Романа с матерью. Нет уж, все недомолвки надо выяснять на месте — раз и навсегда!

— Галина, скажи мне прямо: тебе что — неудобно? — она посмотрела товарке прямо в глаза. — Ведь если бы ты могла, ты бы меня пустила — верно? Значит, почему-то не можешь. Скажи мне…

— Да… — с облегчением выдохнула Галина. — Ты уж извини… Понимаешь, мужик у меня тут завелся. Молодой такой — ты видела его… Славка… Он еще в джинсовом костюме ходит, помнишь?.. Если пустить тебя сейчас, улизнет ведь, проклятый. Такого другие бабы с руками оторвут…

— Ты его любишь? — вскинула вдруг на нее глаза Вероника — и тут же поняла, что сморозила глупость. Какая может быть любовь, если речь идет о банальной рыночной интрижке?

Но Галине, кажется, было совсем не смешно.