Жаркие оковы

– Не беспокойтесь, воины. – Бежавший перед Руной Ингварр бросил взгляд через плечо. – Когда все это закончится, мы отыщем богатый монастырь на побережье и вынесем оттуда все ценности. И ты, Вихрь, наконец-то вернешься домой с добычей.

Бальдвин сказал что-то вроде «поговорим об этом позже», и девушка внезапно осознала, что эта мысль больше не радует ее, как прежде. Может быть, потому что она уже во второй раз выходила в плаванье с мужчинами, и оба раза события развивались довольно странно… Первое плаванье закончилось посреди моря, когда они взяли в плен Роуэна, а второе… Что ж, боги могут поспособствовать тому, чтобы оно стало одной из славных историй, которые рассказывают детям у костра.

Руне вспомнилось пророчество Стигра – что бой с Роуэном изменит ее жизнь к лучшему. Где же эти изменения? При всем желании девушка не видела в этой ситуации ничего хорошего. Она испытывала растерянность перед неизвестностью.

В полдень викинги добрались до небольшой речки. Ангус взмахами руки начал подзывать стоящий у другого берега паром, и он тотчас же пришел в движение. Паромщик, маленький сгорбленный мужчина, из носа и ушей которого торчали пучки волос, низко склонился перед могучим воином и его не менее внушительного вида конем. На викингов он косился с опаской, и все же, ничего не говоря, перевез их на другой берег.

Там, по ту сторону реки, тянулись редкие лиственные леса. Крестьяне постоянно охотились здесь на диких кабанов, вытаптывая подлесок, объяснил Роуэн. Благодаря этому викинги могли спокойно бежать по слою старой листвы, почти не встречая препятствий на своем пути. Руне нравилось в этом лесу, несмотря на то что лежавший в низинах туман придавал ему нечто зловещее. Когда викинги пробегали мимо старых развалин, среди которых во многих местах виднелись корни дубов и вязов, Ариен крикнул:

– Я знаю, это построили римляне!

– Верно, – кивнул Ангус и придержал мальчика за пояс, чтобы тот не соскользнул с лошади. – Говорят, в этом доме раньше был бордель.

– А что это?

– Публичный дом.

– Что?

Мужчины расхохотались.

– Не беспокойся, через несколько лет и ты узнаешь, чем занимаются в таких домах! – крикнул Сверри.

Ангус начал описывать мозаику, которая, по его словам, находилась среди развалин. Когда он закончил рассказывать об одеждах изображенных на ней женщин, вернее об их отсутствии, Ариен начал догадываться, что такое публичный дом. Мальчик покраснел и опустил глаза; Руна отметила, что Роуэн тоже отводит взгляд в сторону. Она и сама не знала, смеяться ей или сердиться.

– В крепости Дэнстон тоже есть мозаика, – продолжил Ангус. – Но на ней изображены лишь сцены охоты. Лорд Маккалум выкупил ее у одного епископа, а тот в свою очередь получил эту мозаику в подарок от человека, который откопал ее в своих землях. За это, как я слышал, ему отпустили все грехи. Маккалум же отдал за мозаику три деревни и приказал вставить ее в стену одной из комнат крепости.

Благодаря болтовне время проходило быстрее.

– Здесь мы можем переночевать, – сказал Ангус через несколько часов, когда перед ними показался крестьянский двор.

Начинало смеркаться.

Руна обрадовалась. Ее ноги ныли от бега. Кроме того, она заметила, что Ариен притих. Когда Ангус передал его на руки Роуэна, мальчик закашлялся. Шотландец соскочил с коня и вместе с Бальдвином отправился к крестьянину, который вышел на порог своего дома и недружелюбно уставился на чужеземцев.

Роуэн осторожно поставил Ариена на землю. Мальчик, широко расставляя ноги, зашагал к низенькому дому.

– Тебе поможет мазь из жира и календулы. С медом. – Роуэн покачал головой, направляясь следом за Ариеном. – Неужели ты не заметил, что седло тебе трет?

– Заметил… немножко. Но я не думал, что это так серьезно.

Ариен закусил губу. Было видно, что он старается переносить боль стойко, без вздохов и стонов. Руна заметила слезы, притаившиеся в уголках его глаз. Сверри и Халльвардр подбадривающе похлопали мальчика по плечу, после чего он заявил, что все не так уж плохо.

– Мой дом очень маленький! Мы с семьей и сами-то едва здесь помещаемся! – крикнул крестьянин.

Он по-прежнему стоял на пороге, выпятив грудь, и хорохорился, хотя был таким же низкорослым, как и паромщик.

– Крепкий орешек, – пробормотал Ингварр, и воины за его спиной рассмеялись.

Курица с кудахтаньем пробежала между ног крестьянина; за ней на порог выскочил худой грязный пес. Мужчина ловко схватил его за ошейник.

– И этот… – он показал рукой на Роуэна, – разговаривает как англичанин. Его я точно не приму.

Ангус глубоко вдохнул.

– Лорд Маккалум…

– Граф слишком далеко!

– Эй ты, негодник, посмотри на небо, сейчас польет как из ведра! Отодвинься и пропусти нас внутрь! – разозлился Ангус.

– И не подумаю!

Шотландский оруженосец был вне себя от гнева из-за того, что такой маленький человек отказывается ему подчиняться. Пальцы Ангуса обхватили рукоять меча.

– Ну что ж, дружочек…

– Подожди!