Жаркие перегоны

— Горит, черт бы его побрал! — голос густой, сердитый. — Каких-то триста пятьдесят километров проехать не могут... Из всего проблему сделали. Да раньше по железной дороге — вспомните, Авенир Севастьянович, вы-то, Леня, молодой, не помните, наверное... вот я и говорю: раньше по приходу поезда...

Голоса разговаривающих мужчин стали удаляться, и Борис не расслышал конца фразы. Заинтересованный, высунулся в окно — три пассажира шли по перрону.

— Да, раньше по появлению моего электровоза на станции часы проверяли, — сказал им вслед Борис — А нынче...

В густой перронной толпе он поискал глазами помощника, гадая, куда бы тот мог двинуть в поисках газировки. На станции этой, Шумково, раньше они никогда не останавливались, где находится киоск с водой — бог его знает.

У первого вагона, сунув свернутые флажки под мышку, стояла стройненькая та проводница, разговаривала с какой-то женщиной. Почувствовав на себе взгляд, она подняла на машиниста глаза, сдержанно улыбнулась, как улыбаются друг другу малознакомые люди, и Борис невольно ответил ей тем же. На душе у него от этой улыбки стало хорошо, и он признался себе, что проводничка в самом деле милая деваха.

«А Лысков все же зря на меня зуб заимел, — некстати вдруг вспомнил Борис. — Самоконтроль — штука важная. В других депо почему-то доверяют локомотивным бригадам, а у нас уперлись — и все тут».

Пришло на память начало этой истории. Где-то Борис прочитал — в «Гудке», кажется, — что на одной из дорог машинисты многих депо ездят на самоконтроле — им разрешают самим расшифровывать скоростемерную ленту. На ленте этой, как на кардиограмме, все можно прочитать: с какой скоростью по какому участку ехал, где и как тормозил, выполнял ли предупреждения путейцев, применял ли рекуперацию[3], — в общем, как бы отчет машиниста о своем мастерстве и дисциплинированности. Стоит только опытному расшифровщику глянуть на ленту, сразу ему ясно: работал машинист со старанием и ответственностью или — так себе. Но бумажная эта лента обижала Бориса — почему, собственно, ему не доверяют? Да, сама лента, конечно, нужна: в спорном вопросе — она единственный документ, который может рассказать: правильно или с нарушениями вели поезд. И пусть она себе существует, пускай пощелкивает на ходу скоростемер — с ним даже уютнее как-то в кабине электровоза. И потом самому любопытно: не проморгал ли чего? Мог и отвлечься, конечно, особенно в конце поездки — устаешь все же. Но проверять себя — самому.

Однако начальник депо — ни в какую. «Что вы с этой идеей носитесь, Шилов? Что вам больше делать нечего? Сочтем нужным — сами всех вас на самоконтроль переведем!..» Ну, и так далее. Короче — не доверяют. Сознательности, мол, не хватает, подрасти еще надо.

Борис раз на собрании локомотивных бригад выступил, другой... Лысков вроде и не слышит. Сидит на сцене, бумажки перебирает. Тогда Борис прямо в кабинет к нему. Убедил вроде. Самоконтроль — «ленту чести» — для начала лишь пятерым машинистам доверили: Шилову, Синицыну, Спехову... Да и то — надо же додуматься до такого! — потихоньку их ленты все же проверяли. Дескать, доверие доверием, а развернуть лишний раз ленту не повредит. Тогда уж Борис речь закатил, на партийном собрании. Попало Лыскову. А машинистов с самоконтролем скоростемерной ленты прибавилось. Но с того времени отношения Шилова с начальником депо испортились. Лысков замечать стал только плохое, никогда Бориса не похвалит, не подбодрит. Уж на что полнехонек тогда красный уголок был, в день приезда Климова, замминистра, так Лысков не кого-нибудь, а его поддел: сними, мол, Шилов, фуражку. Все в фуражках сидели, а Шилова только и увидел.

Борис все же одернул себя: ну чего придираешься? Пал на тебя глаз начальника депо, вот и сказал. Ехал бы — не вспоминал бы о всякой ерунде. От безделья все эти мысли.

Ладно, пускай он тут не прав. А с шефством над электровозами что получилось? Ясно же, что ЧС-2 — не паровоз, по всей дороге туда-сюда мотается, неделями в депо не заходит. Глаз да глаз за каждым нужен. Наездников развелось — конца не видно. Приехал, сдал машину сменщику и — привет! Что там дальше с электровозом будет, как он себя чувствует — одни слесаря на ремонте знают. А почему бы им, машинистам да помощникам, не взять себе хотя бы по одному локомотиву? Ну, шефство над ним. И пару бы раз в месяц, допустим, прийти в депо, глянуть на него, как, мол, живешь-можешь? Смазать там, отрегулировать...

Лысков в этот раз даже обрадовался. Вот молодец, говорит, Шилов. Хвалю и приветствую твой почин. Поддержим и распространим. А подшефного — сам себе выбирай. И листок перед глазами положил, с номерами электровозов.