Жаркий Август. Книга вторая

— Васька! Какой, на фиг, диванчик?! А ну не буянь! Все, тебе спать пора! — не обращая внимания на ее вопли и сопротивление, Никита поволок ее в сторону комнаты. Возможно, это и не составило бы ему труда, если бы сам был в нормальном состоянии. А так получалось шаг вперед, два назад, да еще и в стороны мотает.

— Может помочь? — с сомнением спросил Тимур, наблюдая за ними.

Василиса, услыхав его голос, остановилась и развернулась к нему лицом. Резко, рывком, так что мотнуло на полкоридора, и если бы не крепкие руки Ника, удержавшие в вертикальном положении, расползлась бы она по полу.

— Тиммка! Иди-ка сюда. Я с тобой поговорить хочу!

— Нет, не хочешь, — Никита обреченно закатил глаза и, покачав головой, потащил ее дальше по коридору.

— Хочу! — она сердито топнула ногой, — мне с ним надо обсудить кое-что о-о-очень важное!

— Ничего не надо тебе с ним обсуждать! Сейчас наговоришь хр*н знает чего, а завтра придется краснеть и оправдываться! Все, угомонись.

— Нет, я с ним должна поговорить, — она попыталась оттолкнуть парня, но он лишь крепче ее перехватил:

— Ты спать хотела! Вот и идем! Не приставай к человеку!

Человек тем временем привалился плечом к косяку и исподлобья наблюдал за сладкой парочкой, из последних сил удерживая себя в руках.

Его не волновало то, в каком виде она вернулась домой. Скорее забавляло. Надо же всегда умная-разумная, а тут на тебе, в полную стельку. Лопочет чего-то, мотается, пытается строить из себя серьезную даму. Забавная зверюшка.

Не волновало и ее пьяное желание поговорить с ним. Хочет? Нет проблем, поговорим, на любую тему. Хоть насчет мирового заговора, хоть насчет того, есть ли у пингвинов колени. Любой разговор на ваш вкус.

На все это ему было плевать.

А реально волновало только одно. Эти двое опять собрались спать вместе? И следом мысль: а вот не по х*ру ли мне? Судя по урагану внутри — совсем не по х*ру. И от этого злился еще больше, не понимая, что за д*рьмо на него накатило.

Лазарев, тем временем, дотащил Василису до комнаты, боком толкнул дверь и запихал девушку внутрь, сам зайдя следом. Тимур, словно каменное изваяние застыл, не в силах сдвинуться с места, только кулаки сжал в карманах так, что костяшки хрустнули.

Послышалась какая-то возня, голоса, и через минуту Ник появился в коридоре, но уходить к себе не стал. Остался у дверей Василисы, отступив лишь на несколько шагов в сторону, и уперевшись рукой в стену. Было видно, что чувствует себя немногим лучше, чем Чу.

— Хорошо погуляли? — холодно поинтересовался Тим, и не думая скрывать недовольство в голосе. Зачем, Лазарев в таком состоянии, что все равно ничего не поймет.

— Да, полный п***ц! Давно я так не напивался, а тут на радостях оторвался, — хмыкнул Никита, прислушиваясь к тому, что у нее происходило.

— Так иди и отсыпайся, — настоятельно порекомендовал Тимур, еле удерживаясь от того, чтобы за шкирку не уволочь его в другую комнату.

— Сейчас! — Ник поднял указательный палец, — пара секунд. Вот только кое-что сделаю и сразу пойду.

— Что?

В этот момент Васькина дверь открылась и появилась взлохмаченная хозяйка, которая, не заметив стоявшего чуть поодаль Ника, на цыпочках, воровато кралась вперед, за каким-то прижимая к груди свои туфли, на высоченных каблуках.

— Вот что! — Никита ответил на вопрос Тимура, победно указав на нее.

Услыхав над ухом его голос, Василиса вздрогнула и с визгом ринулась обратно.

— Чу, блин! Я все равно не дам тебе бродить по дому! Ложись спать! Чтобы я носа твоего до самого утра не видел! Чего ты там бубнишь? Ложись, давай! Или мне тебя самому раздевать и под одеяло укладывать? Я могу, ты же знаешь!

Я тебе, бл*дь, раздену!

Сам опешил от внезапной вспышки гнева. Нахмурившись, пытался понять, откуда такой кровожадный порыв. Нахмурившись, снова еще крепче сжал кулаки, пытаясь обуздать ненужные эмоции и привести мысли в порядок.

Никита, тем временем, стоял в дверях в Васькину комнату, упираясь широко расставленными руками в косяк, и командовал:

— Брось ты эти туфли! Брось! Ну, не стол же! На пол! Молодец! Все, залезла под одеяло, закрыла глаза. Я сказал, закрыла глаза! Только попробуй еще раз высунуться — получишь! Как с маленькой, ей Богу!

Наконец, Лазарев, удовлетворившись своей работой, довольно кивнул и закрыл дверь. Тяжело вздохнул, тряхнул головой, потер ладонями глаза и направился к себе со словами:

— Вот теперь с чистой совестью можно идти спать.

Под пристальным взглядом недовольного Тимура добрел до своей комнаты, со второго раза справился с дверной ручкой, распахнул дверь, и сделал шаг внутрь, но на пороге остановился, и вполоборота развернувшись, произнес, не скрывая откровенной насмешки, — можешь не пытаться испепелить меня своими черными глазищами. Не выйдет! И да, погуляли просто отлично!

Ах ты, с*ка прозорливая!

***

На следующий день проснулся поздно. Может из-за того, что вчерашний вечер тоже не на сухую провел, а может по причине того, что до самого утра не мог глаз сомкнуть, лежа в своей постели и пережевывая непонятные самому себе мысли.