Жаркий детектив

Все звонки она совершала одновременно с другими действиями. Сняла фартук, поменяла домашние тапочки на уличные галоши с ворсовой подкладкой, сунула в карман домашних брюк какие-то таблетки, придирчиво отобранные в ящике буфета, сдернула с дивана клетчатый плед, налила в бутылку воды.

Бутылка была модная, из тех, что продаются в спортивных магазинах, очень стильная. И домашние брюки тоже были стильными, совсем не деревенскими, да и вообще всем своим обликом Марфа Васильевна на сельскую бабку не тянула. Впервые за два месяца жизни в ее доме Елка вдруг задумалась над этим несоответствием: жизнь деревенская, говор простонародный, а внешний вид, как у придворной статс-дамы. И стрижка модная, и волосы умело подкрашенные.

– Елочка, пойдем, я вроде все взяла.

– Куда? – не поняла она, вынырнувшая из своих раздумий.

– Как куда? Покажешь мне, где лежит этот несчастный.

– Нет, – замотала головой Елка и ногами переступила, как норовистая кобыла, – я туда не пойду.

– Елена! Мы не можем оставить человека без помощи.

– Но вы же «Скорую» вызвали. Они и помогут.

– «Скорая» минут сорок ехать будет. В полном соответствии с нашими дорогами и состоянием отечественного здравоохранения, – припечатала Марфа Васильевна. – Да и в любом случае нельзя оставлять человека одного в беде. Доброму человеку помощь – не убыток.

– Я боюсь, – жалобно призналась Елка.

– На всякую беду страху не напасешься. Ну ладно, – смягчилась она, видя, что глаза у нее стали как блюдца, – ты близко не подходи, в стороне постой, я сама посмотрю, что там и как. А ты «Скорую» встретишь. Пошли.

Ослушаться Елка не осмелилась и уныло поплелась следом. Больше всего она боялась, что за время ее отсутствия неизвестный мужчина умер. С прошлого лета, когда в имении убили сначала Инессу Леонардовну, а потом ее падчерицу Светлану, Елка была не готова снова увидеть труп, да еще и криминальный. Но лежащий в траве мужчина был жив, хотя и без сознания.

Издали Елка видела: Марфа Васильевна деловито опустилась на колени, как она сама давеча, взяла мужчину за руку, чтобы нащупать пульс, сердито покачала головой, поджав губы, – пульс ее, судя по всему, не порадовал. Достала из кармана ампулу, надломила кончик, поднесла к носу лежащего на земле мужчины. «Нашатырь», – догадалась Елка и чихнула, вспомнив резкий неприятный запах. Мужчина же не отреагировал никак: видимо, обморок его был слишком глубоким, а положение достаточно серьезным.

Свернутый плед Марфа Васильевна подложила под его голову и этим решила ограничиться.

– Вы понимаете, что с ним? – спросила Елка издали.

– Признаться, нет. Он не ранен, это все, что я могу сказать. Может быть, инфаркт или инсульт, может, желудочное кровотечение, а может, по голове дали.

– Вы его знаете?

– Нет, впервые вижу. Он не наш, не деревенский.

Это Елка и сама видела. Мужчина был одет не так, как местные мужики. На нем были светлые джинсы приличной марки, мокасины на босу ногу и рубашка поло с характерным крокодильчиком на левой стороне груди. Ее отец любил одежду этой марки, поэтому Елка примерно представляла, сколько она стоит. Некоторые местные мужики в месяц столько зарабатывали – те, которые в принципе имели работу.

Послышались треск веток и сопение – кто-то большой и тяжелый шел через рощу. Елка сначала напряглась, но тут же расслабилась. Из кустов появился участковый Павел Никанорович, Павлуша.

– Чего, Васильна, не живется тебе спокойно? – загудел он низким, хорошо поставленным голосом. – Мне только трупа на вверенном участке не хватало!

– Не труп он, – информировала Варькина бабушка. – Но если «Скорая» задержится, то вполне может им стать. Что с ним, не разберу. Может, хворь какая, а может, и без злого умысла не обошлось. Сам посмотри, Павлуша!

Она посторонилась, чтобы полицейский мог осмотреть неизвестного. Присесть ему мешал большой живот, поэтому Павел Никанорович неуклюже наклонился, оттянул верхнее веко у пострадавшего. Тот застонал и дернулся, но в себя так и не пришел.

– Зрачок суженый, кожные покровы холодные и влажные. Мужик без сознания. Такое чувство, что его клофелином накачали, – мрачно сказал участковый и, кряхтя от натуги, принял вертикальное положение. – Правда, я такого уже лет пятнадцать не встречал. А ты, Васильна?

– А я никогда такого не встречала. Только в детективах, – вздохнула та.

– Ты как вообще его нашла-то?

– Это не я, а гостья моя. Вон стоит. Варюшки моей подружка. Да я вас знакомила, когда ты чай заходил пить.

– Помню-помню. Вас, девица, кажется, Еленой зовут?

Та кивнула, мечтая провалиться сквозь землю.

– Ну, давайте рассказывайте, как дело было.

Елка послушно рассказала.

– Он говорил что-нибудь?

– Только «помогите», а потом еще про золото и что во всем солитёр виноват.

– Ишь ты, золото! А что конкретно говорил?

– Да ничего. Это даже не связная речь была, а так, отдельные слова. Да, он так странно произносил это слово: не золото, а злато. Да. Точно. Злато.