Жарким кровавым летом

Оуни знал, что в сложившейся ситуации ему лучше всего сделать вид, будто случившееся не значит для него ровным счетом ничего.

И потому, хотя все обитатели Хот-Спрингса, непосредственно связанные с игорным бизнесом и иными незаконными промыслами, буквально кипели от предположений и домыслов по поводу небывалого налета, а «Литл-Рок курьер геральд» и «Демократ» напечатали статьи, для него было крайне важно дать всем остальным понять, что на самом деле ничего из ряда вон выходящего не произошло. Он встал утром, оделся, как всегда, с иголочки — с аскотским галстуком на шее! — и пошел прогуляться по Сентрал-авеню, приветствуя хорошо поставленным голосом, похожим на голос Рональда Колмена, всех, кого знал (а знал он очень многих). Сегодня он имел особенно английский облик, чему способствовали костюм из шерстяной фланели и щеголеватая твидовая шляпа.

— Приветствую! — весело восклицал он при каждой встрече. — Отличный денек, дружище. Держите хвосты пистолетом. Фу-ты, ну-ты, и все дела, как говорят у нас, в доброй старой Англии.

Он посетил ланч для правления больницы и завернул в женский клуб демократической партии, где сделал пожертвование в тысячу долларов на ремонт здания, намеченный на ближайшую осень. Он встретился с Раймондом Клинтоном, владельцем агентства фирмы «Бьюик», и имел с ним продолжительную беседу на предмет новой модели «бьюика». Изумительно красивая машина! Он сказал, что думает заменить свой довоенный лимузин. Пришло время быть современным и жить по-американски. Ведь сороковые уже перевалили за половину. Мы разделали в пух и прах нацистов и японцев! Обзавелись атомной бомбой!

Но, даже занимаясь общественными делами, он почти непрерывно отправлял рассыльных с приказами к разным своим служащим, организуя поиск, оказывая давление на полицию, рассылая разведывательные группы, устанавливая наблюдение за офисом Беккера в Сити-холле и созывая совещание.

Совещание было назначено на 17.30 на кухне новехонького заведения под названием «Райский томатный пирог синьора Джузеппе», куда были вызваны Папаша Грамли и еще несколько Грамли, занимающих видное положение, Ф. Гарри Херст, Джек Макгаффери и другие. Высокие гости собрались возле мясной кладовой, где связками, гроздьями и гирляндами висели тысячи колбас и сосисок. Воздух был насыщен запахом сыра «моццарелла» и томатной пасты.

— Ни фига вообще, мистер Мэддокс, — доложил Папаша. — Мои мальчики прочесали все от и до. Эти койоты как в воду канули. Не знаю, где они могли залечь на дно, но только ни в одной из этих проклятых гостиниц и ни в одном из этих туристских лагерей. Может быть, засели в каком-нибудь кемпинге где-то в горах. Вот дерьмо! Чтобы мои мальчики не смогли найти такую здоровенную толпу народа! Похоже, что нам придется искать этих гадов с собаками. Я знаю, где можно раздобыть целую свору ищеек, если уж до этого и впрямь дойдет. Эти псы вынюхают горошину в куче гороха величиной с Канзас. Одну-единственную нужную горошину.

Он сплюнул здоровенный ком слизи такого устрашающе желто-коричневого цвета, что даже Оуни пожалел, что не смотрел в этот момент в другую сторону. Слизь со смачным звуком шлепнулась в раковину.

— Ты высвистал парней? — спросил на своем родном диалекте Оуни, верховный барон нью-йоркского Ист-Сайда.

— Да, сэр. Прикатили мальчики из округа Йелл. Рядом с тамошними Грамли наши, гарлендские Грамли покажутся ручными. Они такие скупердяи, что на завтрак пьют собственную мочу.

Оуни повернулся к Джеку Макгаффери.

— А ты? Ты сделал эти долбаные звонки, которые я тебе велел?

— Да, сэр. Мы можем получить парней с пушками из Канзас-Сити и Сент-Пола уже на следующей неделе, если будет нужно. С оружием вопросов нет. Мы можем идти хоть в настоящий бой. Черт возьми, да ведь их всего-то с дюжину.

— Ага, но сначала нужно найти этих гадов.

Он обратился к Херсту:

— Что вы выяснили?

— Кто бы это ни готовил, он подготовил все весьма искусно, — заявил адвокат. — Эти парни были хорошо вооружены и хорошо обучены. Но что более важно, тот, кто планировал это дело, долго и серьезно думал, на что нападать.

— Гарри, что за чушь вы несете? — резко спросил Оуни.

— Посудите сами. Этот человек, кем бы на самом деле он ни был, несомненно провел скрытое изучение Хот-Спрингса с социологической точки зрения. Он понимает, из реального опыта или инстинктивно, что все муниципальные учреждения до некоторой степени освоены и управляются вами в более или менее прямой форме. Поэтому он создает некий летучий отряд, у которого нет постоянной базы. У этого отряда нет здесь никаких связей, никаких корней, никаких семей. О нем никуда не докладывают. Его нельзя выследить. В него нельзя внедрить шпиона. Бойцов не фотографируют, они не разговаривают с журналистами, а просто наносят удар и исчезают. Это блестяще. Это даже почти законно.

— А-ах! — простонал Оуни. — Я чую старого копа. Я чую очень старого копа, знающего все их штучки. Старого долбака не держи за дурака! — Он снова посмотрел на Джека. — Ковбой был чертовски быстрым. Остальные так, сосунки. Но ты говорил, что главным был старик. Ты это говорил?