Жаркое лето 1953 года в Германии

Руководство СЕПГ решило также провести чистку рядов и потому, что события 17 июня показали нестойкость, а подчас и враждебность тех членов партии, которые до 1945 года состояли в НСДАП и других нацистских организациях. Вступив после войны в СЕПГ, многие из них сумели сделать неплохую карьеру именно на заводах и фабриках. Так, на заводе им. Эрнста Тельмана в Магдебурге (главный очаг беспорядков в городе) 408 членов и кандидатов в члены СЕПГ были бывшими нацистами. Из них 18 были мастерами, четверо — членами руководства завода и пятеро — агитаторами. Один бывший нацист был членом райкома, а четверо возглавляли первичные парторганизации[304].

Во время проведенной во второй половине 1953 года чистки были переизбраны 60 % членов окружкомов СЕПГ и свыше 70 % первых и вторых секретарей райкомов[305]. Такого обновления партия не знала на протяжении всей истории ГДР. Примечательно, что среди исключенных из партии было много коммунистов, состоявших в КПГ до 1933 года. Например, в 5 районах Восточного Берлине таковых было 68 %, в Галле — 71 %, в Лейпциге — 59 %, в Магдебурге — 52 %. В среднем по стране почти треть исключенных или подвергнутых партийным взысканиям членов СЕПГ была старыми коммунистами[306]. Свою роль в таком положении дел играло, конечно, в первую очередь, то обстоятельство, что старые члены КПГ помнили нынешнее руководство ГДР, особенно Ульбрихта, еще партийными функционерами среднего звена и относились к его возвеличиванию весьма критически. К тому же, среди старых коммунистов Саксонии и Саксонии-Ангальт было много так называемых «брандлеристов», то есть сторонников бывшего председателя КПГ времен Веймарской республики Брандлера, считавшегося в официальной партийной истории правым уклонистом.

К сентябрю 1953 года в СЕПГ насчитывалось 1,2 млн. человек, но по оценке руководства партии основная масса членов все равно оставалась политически инертной и безынициативной. Тогда политбюро решило создать так называемый партийный актив из 150–200 тысяч членов. Это были главным образом сотрудники госучреждений и освобожденные партийные функционеры. Причем актив должны были избрать не партийные организации, а отбирать вышестоящие партийные инстанции.

И все же, несмотря на предпринятые меры, СЕПГ до конца 1953 года так и не смогла возвратить утраченное в ходе событий 16–17 июня влияние. Его ослабление проявилось и в попытках партий Демократического блока (особенно ХДС и ЛДПГ) занять в политической системе ГДР более самостоятельную нишу.

После событий 17 июня правление ЛДПГ было просто завалено письмами и телеграммами с мест, в которых рядовые члены партии требовали немедленной отставки руководства. К этим требованиям присоединились и партийные комитеты районного и окружного звена. Члены ЛДПГ настаивали на немедленной отмене закона об охране народной собственности (так как на его основании в тюрьму было посажено много мелких предпринимателей, торговцев и ремесленников), уравнивании в правах частной торговли с государственной, усилении присутствия ЛДПГ на руководящих правительственных постах и отмене решений партии, поддерживающих строительство основ социализма в ГДР.

Многие в ХДС и ЛДПГ возлагали надежду на Москву, так как, по мнению председателя ХДС Нушке, СЕПГ не извлекла никаких уроков из событий 17 июня и согласилась на «новый курс» только под давлением КПСС. Но когда 26 июня на свое заседание собралось правление ХДС, Нушке отстаивал необходимость сотрудничества с СЕПГ в проведении политики «нового курса». Он понимал, что в условиях тогдашнего международного положения и раскола Германии другой альтернативы в ГДР не было. Однако почти все члены правления не согласились здесь со своим председателем. Генеральный секретарь ХДС Геттинг, поддерживающий на заседании правления 26 июня линию Нушке, после поездки в Галле резко изменил свою точку зрения.

События 17 июня остановили отток членов из ЛДПГ и ХДС, так как многие надеялись, что в ходе осуществления «нового курса» партии Демократического блока получат дополнительные права. Обе основные некоммунистические партии даже попытались договориться между собой и создать неформальную коалицию для отстаивания своих требований в диалоге с СЕПГ.

Последняя, в свою очередь, избрала следующую тактику: чтобы отвлечь население и партии блока от политических мечтаний, необходимо было резко улучшить условия жизни большинства людей и сделать это в кратчайшие сроки. На заседании руководства Демократического блока 25 июня 1953 года Гротеволь говорил: «Любовь, как известно, идет через желудок. Еще не у всех на столе достаточно колбасы и яиц, как мы видим»[307].