Жаркое лето – 2010

– В-третьих, мы с тобой ещё ни разу не делали этого – на такой шикарной и удобной кровати, – предположил Гарик. – Верно?

– Догадливый ты у меня – просто обалдеть. Раздевайся уже, тормоз! И лампу, пожалуйста, не забудь потушить…

Утром в дверную филёнку тихонько поскребли, а потом и постучали. Гарик соскочил с кровати, простучав босыми пятками по доскам пола, торопливо подошёл к двери и тихонько поинтересовался:

– Кто там?

– Это я, здешний помещик Петров, – последовал легкомысленный ответ. – Открой-ка на минутку…

Гарик бесшумно отомкнул солидную щеколду, приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор. Глеб был уже умыт, тщательно причёсан и одет в неброский, визуально дорожный костюм.

– Привет, философ германский, – подмигнул ему приятель. – Тут такое дело, – слегка замялся. – Не составишь ли мне компанию?

– А, что такое?

– Да, понимаешь, надо по-быстрому смотаться в одно место. Типа – туда и обратно…. Ты как?

– Без вопросов, – сонно улыбнулся Гарик. – Даже с удовольствием и толикой здорового любопытства.

– Тогда по-быстрому одевайся и спускайся вниз. Лошади уже осёдланы. Ты же, вроде, умеешь ездить верхом?

– Есть такое дело, в ранней юности полтора года посещал школу верховой езды…

Стараясь не шуметь, он наспех умылся за цветастой ширмой, прошёл к двухстворчатому шкафу и начал одеваться.

«Наблюдается очередная странность», – недовольно сообщил настойчивый внутренний голос. – «В шкафу наличествуют сразу два костюма. Один, похоже, парадный, второй – полувоенного покроя – для верховой езды. Оба практически новые и, главное, подходящего размера…. Откуда они взялись в занюханной Петровке? Остались от покойного Сергея Ефимовича Петрова? Повторяю для тугодумов, костюмы-то новые! Что, собственно, и является странностью…. Обувь, кстати, тоже пришлась впору. Просто отличные сапоги – мягкой тёмно-бордовой кожи, с коротенькими и аккуратными шпорами…. А прекрасную и неповторимую Алевтину Ивановну будем будить? Или как?».

– Вот, когда переоденемся окончательно, тогда и разбудим, – тихонько пробормотал Гарик и подошёл к зеркалу, висевшему на противоположной шкафу стене.

Увиденное в светло-серебристом овале не вызвало особых эмоций. На него внимательно и чуть насторожённо смотрел русоволосый рослый парнишка – типичный герой второго плана из среднестатистического телевизионного сериала про исторические события девятнадцатого века. Дворянских кровей паренёк, ясное дело…

Подумав с минуту, Гарик надел на шею заветное «клыкастое» ожерелье, разместил за широким поясом пистолет «саксонской работы» (подарок Меньшикова Александра Даниловича!), подошёл к кровати и, пользуясь слегка сползшим на пол одеялом, вволю полюбовался эротической картинкой, открывшейся взгляду.

– И не стыдно тебе, охальнику? – поинтересовался чуть хрипловатый и сонный Алин голосок. – Дырки, ведь, прожжёшь – жарким взглядом – в нежном и трепетном девичьем, пардон, уже в женском теле…. Немедленно набрось на меня одеяло! Спасибо…. А куда это ты, родное сердце, собрался – с утра пораньше?

– Да, вот, понимаешь, Глебчик позвал покататься на лошадях. Говорит, что ненадолго. Мол, туда и обратно. Немного проветримся, проголодаемся и вернёмся.

– Конечно, милый, съезди. Прогуляйся…

– А у тебя какие планы на сегодняшний день?

– Матрёна обещала помочь мне в подборе подходящих платьев и шляпок. Потом я хочу проехаться…. Слушай, дай, пожалуйста, поспать! А? После поговорим, при встрече…

В коридоре, благодаря ярким солнечным лучам, проникавшим через недавно помытые оконные стёкла, было очень светло. На полу – в самой середине тёплой солнечной «лужи» – вольготно и беззаботно развалился вчерашний бело-чёрный котяра.

– Привет, Аркадий, морда усатая! – вежливо поздоровался Гарик. – Как прошла вчерашняя охота? Надеюсь, удачно? Много ли поймал вкусных и питательных мышек?

Но кот разговаривать-беседовать категорически отказался, ограничившись громким и басовитым урчанием.

На улице было пасмурно, но очень тепло и безветренно, да и вчерашний дождик прекратился. Поместье же продолжало жить своей обыденной и нехитрой жизнью. На низком речном берегу несколько мужиков – в длинных зипунах и островерхих войлочных колпаках – усердно перегружали на конную подводу стог блёкло-жёлтого сена. От низенькой тёмно-серой кузни доносился бойкий перезвон-перестук кузнечных молотов и молотков. По тёмно-зелёному клеверному полю лениво передвигалось-паслось большое стадо чёрно-пегих коров. У высоченного колодца-журавля молодые девки, пересмеиваясь, наполняли водой деревянные вёдра.

– Эй, студиоз немецкий! – позвали со стороны. – Заканчивай обозревать окрестности и ловить ртом чёрных ворон. Пора в дорогу! Позавтракаем уже на месте…

Он повернул голову на знакомый голос. У стандартной коновязи нетерпеливо переминались с ноги на ногу три светло-гнедых лошадки под тёмными сёдлами, рядом о чём-то оживлённо перешептывались между собой Глеб и седобородый Платон.

– Я, собственно, готов! – известил Гарик. – Какая из лошадок моя? И куда мы следуем? Надолго ли?