Жаркое лето Хазара (сборник)

Когда началась операция, мать Хасара вместе с двумя внуками, сыном брата и его женой поднялась на второй этаж, чтобы быть поближе к операционному блоку. Сейчас все ее мысли были с сыном, который взялся уничтожить братниного "немца". Она молила Бога о том, чтобы Он помог ее брату избавиться от своей болячки, а сыну — не ошибиться и довести дело до победного конца.

В холле второго этажа было многолюдно, все стоявшие там стулья были заняты, многие стояли, прислонившись к стенам, кто-то стоял у окна. Увидев с трудом передвигающуюся старую женщину, кто-то из молодых встал и уступил ей место. Из-за столпотворения холл казался тесноватым, и в нем было душно. Когда сидевший рядом со старухой человек встал и ушел, нашлось место и для женщины с полной сумкой, прибывшей ухаживать за больным мужем.

Арслан вместе с двоюродным братом стояли возле них и о чем-то переговаривались. Бабушка с гордостью отметила про себя, как ее внуку идет форма военного летчика.

— Ты, сынок, человек занятой, можешь идти на работу, — разрешила она, но Арслан не стал уходить, остался, чтобы в трудную минуту поддержать родных, за что бабушка в душе была благодарна ему.

Несколько лет назад, когда ее внук пошел учиться на военного летчика, бабушка испугалась за него, ведь его профессия и опасна, и трудна… Она даже думала с недовольством: "Неужели моему внуку на земле не нашлось занятия, что он отправился за ним на небо?!"

Каждый раз, бросая взгляд в сторону операционной, женщина беспокойно думала: "Как там мой братишка?".

Она видела перед собой толпы людей, которые, как и она, с нетерпением ожидали окончания операции, крутившихся перед дверью операционной женщин в белых халатах, на все вопросы родственников отвечавших коротко: "Операция еще не закончилась!".

Через час стало известно, что там одна операция уже сделана, а следом за ней завершилась и другая. Санитарки одного за другим провезли на каталках оперированных больных в сторону реанимационного отделения.

Собравшиеся родственники получили возможность хотя бы на короткий миг увидеть своих больных, по их лицам попытаться определить их состояние после операции.

А вот операция старика, похоже, затягивалась. Женщина опять подумала, что сын не может справиться с болезнью брата, и впала в уныние.

"… Твоя пуля похожа на пригревшуюся на твоей груди змею, которая привыкла в дремоте слышать стук твоего сердца. Вряд ли она согласится с легкостью покинуть насиженное место!" — женщина по-своему представляла то, что сейчас происходило там, за дверью операционной.

Но потом она переводила мысли в другую плоскость и начинала думать о том, что ее сын Хасар — опытный врач, и он обязательно спасет дядю, избавит его от этой проклятой напасти. Думая так, женщина успокаивалась и начинала молиться, прося у Бога удачи для сына.

Труднее всего было ждать, но больше всего мучила неизвестность — как там, что там происходит? Женщина не знала, сколько времени прошло с начала операции, но она чувствовала, что ожидание затянулось.

Чем больше она ждала, тем сильнее становилось ее беспокойство, и вот уже оно захватило всю ее без остатка.

Каждый раз, когда открывалась дверь операционной, ее голова невольно поворачивалась в ту сторону.

Когда же в дверях на конец-то появился в белом халате Хасар, держа в руках плоскую ванночку, и стал озираться по сторонам в поисках своих родственников, встревоженная мать и сама не заметила, с какой легкостью подняла со стула свое грузное тело.

Она переводила беспокойный взгляд с Хасара на эту непонятную чашу в его руках, догадываясь, что она каким-то образом связана с ее братом, а потом посмотрела на сына вопросительно. Не увидев на лице сына признаков беспокойства, она отогнала от себя все свои страхи и взяла себя в руки.

Хасар подошел к матери и предъявил ей емкость, в которой лежало что-то черное, затем подцепил это пинцетом и сдвинул с места, показал ей.

— Вот, нене, наконец-то мы расквитались с дядиным "немцем"!

— Как состояние дяди?

— Операция прошла неплохо, нене!

Переволновавшаяся женщина не заметила, как из глаз ее выкатились и побежали вниз бусинки слез. Не в силах что-либо вымолвить, молча положила голову на грудь сына, выражая ему свою благодарность, и беззвучно заплакала.

И лишь после этого все, кто стоял рядом с ними, облегченно вздохнули.

Отвозя бабушку на своей машине домой, Арслан видел, как с ее лица, словно тучи, рассеиваются тревоги и переживания, и радовался за нее.

Успокоившаяся бабушка уже думала о своих любимых правнуках и спешила как можно скорее добраться до них.

Она уже строила планы и представляла свое общение с ними.

Дунья жила в доме, который, как и многие другие, был построен после Ашхабадского землетрясения 1948 года. Спустя десять-пятнадцать лет после той катастрофы Айназар ага купил его у одного отъезжающего кавказца.

Фасад дома выходил на улицу, он состоял из трех небольших комнат и кухни.

В то время Айназару ага большего дома и не требовалось.

Впоследствии одну из комнат заняла подросшая Дунья, а самая большая комната стала гостиной.