Жаркое лето месье Пергоко

– Ну, мур-р! Конечно, а как же иначе. Сейчас я познакомлю тебя с моим другом. Его зовут Алекс.

– Он тоже говорящий кот, или может пес? Ха-ха! – засмеялась девчонка.

– Очень смешно, дорогая Элери, – немного обиделся кот, – он человек. Обычный ученый зоолог, между прочим, очень симпатичный.

– Мне все равно. Я что, ученых не видела, они все такие…

– Какие, а? – кот зло сверкнул глазами.

– Старенькие, что ли… – улыбнулась Элери и представила себе старикашку в плаще и шляпе с дырками от моли.

– Му-р-р!

Кот больше не ответил, а быстро прошмыгнул в подъезд и также быстро выбежал обратно.

– Эй, леди, нам придется подождать! Старикан видно ушел в булочную, вот прохвост, даже ключ под ковриком не оставил.

Элери звонко рассмеялась и что-то записала в свой блокнотик.

Глава V. Элери и кот

Хозяина не было дома. Кот с подружкой сидели во дворике на скамейке и наблюдали за парадным входом дома.

Немного помечтав, кот сказал:

– Мур! Элери, маленькая просьба к тебе.

– Да, котик.

– Сохранился ли мой кошелечек или кисет с франками?

– А! Да, вот он, – она протянула коту мешочек с деньгами.

– Будь так добра, посчитай, сколько там? Сколько я заработал, ведь франки любят счет, – хитро предложил кот.

Она стала пересчитывать неожиданную выручку, а кот с удовольствием следил за ее вычислениями, почесывая себе за ушком и важно зевая. Широко раскрыв пасть для очередного зевка, он обнажил красивые белые клыки и резцы, торчащие из десен. Красно-бордовый язык важно выкатился изо рта.

– Ого, милый дружок, какие у тебя зубки. Я всегда держала дома котят и кошек, но таких прекрасных челюстей не видела. Ух, а язычок твой тоже не маленький, – удивилась Элери, сделав комплимент коту.

– Гм, мя-р! Я же не простой кот, я редкий, может даже леопардовый. Да покушать люблю, особенно рыбу. Ну, сколько там франков?

– Так, я насчитала триста пятьдесят пять франков. Ого, совсем неплохо, да? – улыбнулась собеседница.

Кот утвердительно кивнул, он был доволен и в ладу с фортуной. Он знал, что Алекс, будучи аспирантом в Париже, получал сто два франка и немного завидовал профессору Мамантео, имеющего оклад за ученую степень целых двести девяносто пять франков.

Кот рассуждал вслух, расчесывая усы. Элери смеялась от каждого нового слова и жеста лохматого друга.

– Судя по тому, как из зала выскакивали профессоры и их жены, ты здорово им напарил баньку, да? – засмеялась Элери.

– Да, уж, было весело, есть во мне что-то этакое. Мр-ха-ха-хар-р-мя! – необычно замурлыкал кот.

Элери сложила деньги обратно в кисет, завязала ремешок по кругу и хотела одеть на плечи коту.

– Нет, нет, прошу, положи обратно в карман, я потом его заберу. Я тебя хочу попросить вот о чем. Там за нашим домом есть хороший гастрономчик «Сыр и мыши», может сходишь, чего-нибудь купишь. А то я не дотянусь до кассы.

– Конечно, о чем разговор, заказывай, что тебе?

– Значит, мур-р! Купи ореховый торт, фрукты, красное вино, немного сыра, творога, колбаски телячьей и так еще чего-нибудь по мелочи. Хлеб не забудь! Мур!

Элери ушла и через пятнадцать минут вернулась с красивыми полными сумками. Кот облизнулся и спросил:

– Много ли потратила?

– Пятьдесят пять франков, котик! Это много?

– У-у?! А сколько осталось?

– Ровно триста франков.

– У-у, мур, понятно, – кот задумался, почесал нос, и продолжил, – а знаешь ли ты, дорогая, сколько стоит семга? Примерно вот такая? – кот раздвинул передние лапы на длину своего хвоста.

Девушка подумала и сказала:

– Дорого стоит, наверное, не меньше двадцати пяти франков, а может целых тридцать.

– Такс, мяу, а сколько будет триста пятьдесят пять и еще тридцать франков, скажи-ка мне, пожалуйста?

– Всего триста восемьдесят пять франков, котик.

Кот удовлетворенно разлегся на скамейке и погладил живот. Над ним в ветвях тополей галдели молодые щеглы и вездесущие воробьи. Кот заговорил, словно запел:

– Да! Хороший день, необычайно удачный. Я бы даже сказал клевый денек. Я только сегодня попробовал заговорить на людях, и вот куча франков в кармане. Академикам такое жалованье и не снилось. Шикарно!

– Ты упомянул семгу, а где же она? – спросила Элери.

– А, эта маленькая рыбка, килограмма два весом, я ее съел утром, отобрал у чайки в порту. Можно было и ее съесть за одним, но эти перья, эти крики. Я вообще не хищник, я больше гуманист и романтик. Вот мышку, например, словлю, съем, а крысу только задавлю. Жуть, какие они вонючие, по помойкам лазают, фу-ф-р.

Если бы Элери не перебила его, кот бы еще минут пять пел о чем-то своем и не очень приятном для девичьего ушка.

– Извини, я не поняла про семгу. Ты ведь ее не покупал, а посчитал в свой доход?

– Конечно не покупал, что ж без гроша купишь, только дырку одну.

Элери вновь рассмеялась, а кот продолжил:

– Я семгу не в свой, а в наш общий с Алексом доход вписал, потому что зарабатываю пока что я один.

– Ну? – Элери развела руками.

– Так вот, а представь, что я эту семгу купил бы себе на завтрак, вот и потратил бы тридцать франков.

– А? Поняла примерно.

– Так что вместе с завтраком я сегодня заработал триста восемьдесят пять франков, – удовлетворенно рыкнул кот.