Жаркое лето сорок второго

– Подтянули бы резервы и попытались отбить её, – не задумываясь, ответил начштаба, и теперь его поддержал Петров.

– Да, так бы и сделали. Резервы есть, наверняка бы отбили.

– А если не отбили бы? А если к этому времени немцы организовали бы свой контрудар, и вам просто не хватило сил выбить противника? Подтянете новые резервы и повторите попытку, а если не сможете, то попытаетесь создать новый участок обороны. Так? – требовательно спросил начштаба командующий.

– Примерно так, – выдавил из себя тот и сразу добавил: – Не оголять же ради этого всю оборону.

– Так вы, дорогой мой, и 30-ю батарею отдадите противнику, Шишкова батарею, Сухарную балку, а вместе с ними и всю северную сторону. И все по объективным причинам, вследствие численного превосходства противника… – Командующий говорил спокойным, ровным голосом, но в нем отчетливо сквозил холодок неприязни.

– А что бы вы сделали, товарищ командующий? – поинтересовался у него генерал Петров.

– В первую очередь попытался бы не допустить захвата её противником, а если бы это случилось, то попытался бы отбить, но… – генерал сделал короткую паузу и продолжил: – Не стал тратить время на подтягивание резервов из тыла и ударил заранее собранными для контратаки силами.

– Но как вы угадаете, где и когда нужно собирать резервы? – оживший было начштаба позволил себе слегка улыбнуться, но Рокоссовский моментально стер улыбку с его лица.

– А разве вам непонятно это по действиям противника? – осведомился командующий. – Лично мне действия Манштейна прозрачны и понятны. Массированным ударом через участок 365-й и 30-й батарей он намерен прорваться к Сухарной балке, а затем выйти к Северной бухте. После чего, полностью уничтожив войска четвертого сектора, освободившимися войсками ударить в тыл третьего, второго и первого секторов нашей обороны, переправив их через северную бухту.

– Но это невозможно! – в один голос воскликнул Петров и начштаба.

– Для кого? Для вас или для Манштейна? Своим прорывом через танковый ров ак-монайских укреплений он наглядно показал, что любит бить там, где его не ждут и считают подобные действия невозможными. Этот отличительный стиль Манштейна очень хорошо виден при захвате мостов через Двину, при прорыве в Крым и в его недавних действиях под Керчью.

Генерал Петров на несколько секунд застыл возле карты крепостных укреплений, висевшей на стене, переваривая полученную от командующего информацию, а затем спросил:

– И что вы намерены делать?

– Во-первых, заменить командующего четвертым сектором обороны полковника Капитохина полковником Шадриным. На этом месте нужен энергичный и решительный человек, а действия Сергея Васильевича по отражению атак противника меня не устраивают. Во-вторых, приступил бы к созданию подвижного резерва на месте главного удара противника, включавшего в себя пехоту, танки и, самое главное, гаубичную артиллерию. В-третьих, попросил бы прислать в Севастополь дополнительную эскадрилью У-2, а также несколько кораблей для нанесения артиллерийского удара по противнику ввиду нехватки орудий на позициях, – четко и доходчиво, подобно опытному лектору, изложил свое видение обороны комфронта.

– Боюсь, что адмирал Октябрьский не согласится с регулярной присылкой кораблей в Севастополь, – высказал опасение Петров. – Одно дело перевозить на крейсерах и эсминцах боеприпасы и пополнение, и совсем другое – ставить их в боевой ряд, при подавляющем превосходстве противника в авиации.

– На время нахождения кораблей в бухтах города можно ставить дымовые завесы или создавать ложные цели для атак противника. В крепости есть много списанных кораблей, и проблем с этим не будет, – вступил в разговор генерал Казаков. Помимо размещения артиллерийских батарей Василий Иванович был отличным специалистом по организации их картонных и деревянных фантомов.

– И все же это большой риск, – не удержался начштаба.

– Мы действуем из необходимости защитить Севастополь, главную базу флота на Черном море, и значит, вправе рисковать его кораблями. А если адмирал Октябрьский будет не согласен с таким решением, то, согласно уставу, он может обратиться с протестом в Ставку после выполнения моего распоряжения, – отрезал командующий.

Получив столь резкий ответ, начштаба напугался, а затем осторожно спросил Рокоссовского:

– Скажите, товарищ генерал, а к действиям остальных командующих секторами обороны, генералов Новикова, Коломийца и полковника Скутельникова, у вас претензии есть?

– Не волнуйтесь, как только претензии появятся, я скажу о них вам лично, – заверил начштаба командующий, и в бункере раздался веселый смех.

На этом дискуссии в штабе закончились, но последовавшие за этим события полностью подтвердили правоту генерала Рокоссовского.