Жаркое прикосновение

— Это продолжалось довольно долго, — сказала она сдавленным голосом от внезапного спазма, перехватившего горло. — Начался дождь. Я вышла из круга и села под дерево. Но когда я прислонилась к стволу…

У нее вырвался стон.

Она почувствовала легкие прикосновения его губ, целовавших затылок.

— Все хорошо, — прошептал Дейтон. — Со мной ты в безопасности.

Да, пока она в его теплых и надежных, похожих на кокон объятиях, то может облекать в слова мучивший ее кошмар.

Она описала ему обжигающую, похожую на молнию силу, которая пронзила ее спину, погружая ее в темноту. Никто не заметил, что с ней произошло.

Когда она пришла в сознание, то увидела, что все продолжают возбужденно петь, стоя у костра, который еще горел, несмотря на ливень. Все они были охвачены каким-то волнением. Неожиданно над костром блеснул бело-голубой свет и тут же пропал. Те, кто видел его, были уверены, что странное предзнаменование может навсегда изменить их жизнь.

— В ту ночь именно я оказалась проклятой, — сказала она, закончив свой рассказ.

— Нет, Адриенна. — Дейтон нежно повернул к себе ее лицо. — Ты не была проклята, — сказал он, гладя ее спину. — Возможно, в дерево ударила молния. Если что-то и могло содействовать возникновению в твоем теле реакции на поток электронов, так это заряд молнии. Это был природный феномен с довольно странными результатами, но не проклятие, Адриенна.

Она посмотрела прямо ему в глаза.

— Но это еще не все, — со вздохом призналась она.

Дейтон пропускал сквозь пальцы ее волосы, потом обнял и прижал к себе. Его прикосновения были сдержанными и успокаивающими. Она вспомнила, какими сладкими словами успокаивал ее в ту ночь Трой, не переставая говорить, пока они спускались с горы, и какими горькими оказались в конце концов его слова.

Если бы Дейтон начал сейчас приставать к ней с расспросами, она, возможно, нашла бы предлог не рассказывать об остальном. Но он молчал.

Адриенна чувствовала слабозаряженный поток, который все еще пульсировал между ними, хотя она была уверена, что он истощился во время их занятий любовью. Был ли этот поток неопасен, как утверждает Дейтон? Судя по всему, да. Вместе с Дейтоном она сумеет справиться с ужасными последствиями той ночи на горе.

Торопливо, словно боясь задерживать слова на языке, иначе они превратятся в отраву, она рассказала ему о предательстве Троя.

— О своих способностях экстрасенса я узнала уже на следующий день после пения у костра. Я дотронулась до одной из моих картин, и мне предстало видение, в котором я ясно увидела, что моя картина висит в галерее. Каждая картина, каждый рисунок, к которым я прикладывала ладонь, показывали мне их будущее. Трою больше, чем другим, не терпелось узнать о будущей судьбе его работ. Я сказала тогда, что мы должны посвятить себя творчеству из любви к искусству, а не ради выгоды.

После этого мы впервые серьезно поругались. Он заявил мне, что меня не заботит вопрос о деньгах только потому, что я богата и не знаю, что значит не иметь возможности получить все, чего хочешь из-за отсутствия денег. Он был прав, и я это понимала.

Дейтон крепко обнял ее за талию.

— Тебе не в чем себя винить, Адриенна.

— Я не понимала, насколько трудна его жизнь. Как он вынужден был бороться…

— Мы все за что-то боремся, — сказал он тихо.

Слеза покатилась по ее щеке, но он осушил ее поцелуем.

Она продолжила свой рассказ. Предсказывать будущее каждой картины было просто и не стоило ей никаких усилий.

— Я делала это для всех, кто просил, — сказала Адриенна. — А знать будущее хотелось всем, как ты понимаешь.

Она села, завернулась в простыню и отвернулась от Дейтона, не в силах смотреть на него.

— Как я могла быть настолько слепой и доверчивой? — спросила она. — Неделю за неделей Трой показывал мне свои картины, в которые вкладывал столько сил и надежд, и каждый раз я правдиво говорила ему, что вижу. Но ни одной из картин не суждено было привлечь внимание критиков или иметь коммерческий успех. А я все откровенно ему рассказывала. Как ты не понимаешь, Дейтон? Я погубила его.

— Он сам себя погубил.

— Я убила в нем творческие способности. Я сделала его неудачником, стала причиной того, что он бросил писать. — И некоторых других тоже. Не он один показывал на нее пальцем и проклинал в последние месяцы существования их колонии, не он один обвинял ее во всех немыслимых грехах, начиная от колдовства и кончая поклонением дьяволу. Но именно полные злобы нападки Троя ранили ее глубже всего, уничтожили веру в себя.

Дейтон сдернул с нее простыню, и она, затаив дыхание, повернулась к нему, ожидая увидеть в его глазах осуждение. Но в них были лишь сострадание и нежность.

— Не надо винить себя, Адриенна. — Он прижал ее к себе и долго держал, ласково поглаживая по волосам. Это успокаивало и придавало силы, заставляло верить ему.

Дейтон нежно поцеловал ее, и по его вспыхнувшему взгляду она поняла, что он снова хочет ее. Это чувство заглушило ее боль и горе скорее, чем любые слова.

Он взял прядь ее волос и намотал себе на палец.

— Хочешь дать волю той дьявольской силе, что кроется в тебе? — спросил он, улыбаясь.