Жаркой ночью в Москве...

На момент падения штанов в кассе казино и сейфах русского банка в Тринидаде и Табаго лежало порядка шестнадцати с половиной миллиардов долларов в валюте США, шесть миллиардов фунтов, а также франки, марки, лиры общей стоимостью в рублях… Много… Не считая рухнувшей азиатской валюты, которую продали на вес тому же Соросу. Тот опять был спросонок, не знал, что с ней делать, и свалил в подвалах башен-близнецов. Банкноты подгнили и в сентябре 2001 года самовозгорелись. Вот так вот все и произошло.

А у нас последние трусы упали под Новый 2000 год. Борис Николаевич спокойно вздохнул и посоветовал Путину беречь Россию. С Нютки, Мисс Минет, которая выиграла заезд (потому что трусы снимать вовсе не умела. Это не ее специализация. Вот она и выиграла), содрали офигенный подоходный налог, на который Чубайс реформировал РАО ЕЭС.

Нютку сибирский игрок в буру увез в Надым, где она открыла первую в Сибири Академию буры и минета.

Мою игру больше не проводили. Потому что она перевернула сложившийся миропорядок. Казино круто наварило. А я, старый мудаковатый еврей, получил в качестве роялти Изабеллу Франкмасоновну. Поквартально. Но как-то не пользовался. А вот сейчас… жаркой ночью в Москве очень даже может пойти.

– Если бы вы знали, милейшая Изабелла Франкмасоновна, как я счастлив вас слышать.

Говорит, что тоже рада.

– А не хотится ль вам, милейшая Изабелла Франкмасоновна, пройтиться там, где мельница вертится, липездричество сияет и фонтаны шпындыряют, а в лесу соловей запузыривает?

– Что, Михаил Федорович, еб…ться интересуетесь? (Опять точки. Самоцензура, бля!)

Я даже засмущался. Ну как можно так в лоб? Мир полон изящных заменителей. С одним я недавно столкнулся. Юная, миловидная девушка-колумнист, с бьющей наотмашь невинностью зафуговала в своей колонке такую фразу: «Мужчины спешат овладеть новой вещью высокого вагинального качества, по большому дисконту расплатившись „Визой-голд“ за старую. Иные следуют высокотехнологичным методикам убеждения и получают даром, но в итоге платят больше собственным авторитетом и гендерным брендом, как опозорившийся счастливый обладатель секонд-хэнда, затесавшийся на понимающую во всем вечеринку». Это я понимаю. А то «еб…ться интересутесь»!.. Ишь ты… Хамство какое…

– Да! Интересуюсь! За вами, между прочим, роялти за пятьдесят шесть кварталов.

– Обижаете, Михаил Федорович. Вы что, думаете, я забыла?

– Я ничего не думаю. Мне сейчас не до мыслей, у меня идет процесс обратной сублимации. Перегонка творческой энергии в сексуальную. Я сейчас могу хуем повесть написать. «Тамань», к примеру. Так что, милейшая Изабелла Франкмасоновна, я вас жду.

– Как скажешь, Аурелио! Вы хотите роялти сразу получить или в рассрочку?

Ну что за сучка. Все время одно и то же. Ну никак не может, чтобы не наколоть!

– Конечно сразу, милейшая Изабелла Франкмасоновна! Сразу же по приезде!

– Ну зачем же горячиться, Михаил Федорович? У меня нет никаких проблем. Подсчитайте, сколько я вам должна.

– Да все проще простого. Пятьдесят шесть кварталов по два раза. Умножаем… Сто двенадцать! Ничего себе… это уже не «Тамань». Это полное собрание сочинений Бальзака. Плюс «Ругон-Маккары»… Да мне не в жизнь столько не наеб…ть. (Опять!)

– Изабелла Франкмасоновна, я передумал. Я, пожалуй, в рассрочку. Скажем, сегодня полквартала, через месяц… (А на хрена мне через месяц?) Ладно, остальной долг я вам списываю.

– Как вам сказать, Михаил Федорович… Вы, люди артистические, у вас сегодня на уме одно, а завтра – два. Я к вам пришлю человечка с договором о списании долга за роялти, причитающиеся Липскерову Михаилу Федоровичу, «в дальнейшем именуемому Автором, в размере сто двенадцать минус один у.е. Один у.е. приравнивается к одному половому акту. За половой акт считать вхождение полового члена Автора в эрегированном состоянии (члена, а не Автора) в вагинальную область должника с совершением не менее восьмидесяти фрикций с обязательной эякуляцией. Таким образом, к списанию предлагается сто одинадцать у.е. (Сто одиннадцать половых актов. Или восемь тысяч восемьсот восемьдесят фрикций. С обязательными ста одиннадцатью зафиксированными фактами эякуляции). При нарушении хотя бы одного положения договора договор считается недействительным и должник имеет право на возмещение долга в любое удобное для него время». А потом, Михаил Федорович, я подъеду и отдам вам один у.е.

Во влетел. А чего делать? Впрочем, что я теряю? Ну, подпишу договор, приедет Изабелла Франкмасоновна, и я получу свое у.е. То, об чем ломаю голову половину ночи. Правда, Франкмасоновне уже тогда было где-то под… Под сколько?.. Сейчас уже не помню… Но под много… Значит, сейчас ей под еще больше… Не думаю, что именно об этом я мечтал в начале жаркой ночи в Москве.

В это время раздался звонок в дверь.

Так, втянули живот, расправили плечи. Моя маленькая бейба…

Действительно маленькая…

– Метр пятьдесят два, – ловит бейба мысль в моих невысказанных, но сильно красноречивых глазах.

И старая.