Жасмин (ЛП)

— Ах, не говори ерунды! — От такого наглого вранья меня аж передернуло. Я знала Лиама с четырехлетнего возраста и всегда видела только его бережное отношение к животным. Я не понимала, зачем Бен выдумывает такое о Лиаме. Чего он хочет этим добиться? Неужели он не понимает, что я никогда не поверю в это?

— Вы так и не завели животное, — холодно напомнил он.

— В смысле?

— После свадьбы. Если Лиам так любил зверюшек, то почему вы так и не завели домашнее животное?

Мне стало неуютно. Я нахмурилась. Мы купили собаку сразу, как только переехали в новый дом, только вот что странно, она тут же невзлюбила Лиама. Он не мог даже приблизиться к животному — собака рычала на него и, в конце концов, мы были вынуждены найти псу другой дом. А еще я вспомнила, что Лиам вдруг с неохотой стал кататься на лошадях дедушки и бабушки, а прежде он очень любил эти прогулки... Но Бен не мог ничего этого знать, поэтому я просто ответила:

— Это было не самое подходящее время, чтобы заводить домашних животных.

Губы Бена дернулись, искривившись в полуулыбку, но он ничего не сказал. А тут и еда наша подоспела.

— Лиам был счастлив? — спросил Бен, как только официантка ушла.

— Что?

— Последний год — Лиам был счастлив?

— Да, мы оба были счастливы.

Пока мы ели, он задал мне еще несколько вопросов о Лиаме и нашей жизни, и я поняла, как мало он на самом деле о нас знал. Я подумала, что, видимо, это связано с их ссорой, после которой они почти не общались, и ему просто хотелось узнать побольше обо мне и Лиаме.

— Как это было?

— Ты о чем?

— Помолвка. Я всегда считал, что вы просто друзья.

— Так и было. Но он купил мне электроскрипку, — сказала я и рассмеялась. — Как можно было не влюбиться в него?

— Лиам купил тебе скрипку? — Бен приподнял бровь.

— Ну да, — ответила я. — Он знал, как сильно я хотела электронную скрипку, и вот, однажды удивил меня, подарив её.

— Классный инструмент, — сказал Бен и тише добавил: — Ты прекрасно играешь.

— Спасибо, — ответила я, приятно согретая его более добрым обращением со мной, чем он выказывал обычно.

— Значит, ты уже бывала в Мюнхене? — сменив тему, непринужденно спросил он.

— Один раз. Мы с Лиамом ездили два года назад отдыхать.

— Понятно. Понравилось?

— Очень, — ответила я, выглядывая в окно на Мариенплац, вспоминая, как мы прогуливались с Лиамом по этой площади.

— Жасмин, — сказал Бен, спустя мгновение. Я повернулась к нему. Его голос мне показался каким-то странным. И смотрел он на меня как-то чересчур пристально. — После свадьбы, — медленно проговорил он, — Лиам не изменился?

— Изменился? — Гм, я нахмурилась. — В смысле?

Бен сделал рукой какой-то неопределенный жест, а потом подался вперед.

— Ты знала его очень давно. И после свадьбы наверняка заметила какие-то перемены в нем. Может быть, в мелочах. Может быть, что-то изменилось на какое-то время, а потом опять вернулось в норму. Подумай! Должно быть хоть что-нибудь!

Я пристально вгляделась в Бена, стараясь, чтобы мое выражение лица не дрогнуло. Да, я заметила кое-какие изменения. Мелочи, и Бен не мог о них знать. В конце концов, Лиам был Лиамом, та же внешность, тот же голос... Сначала я обратила внимание на его привычку складывать использованные чайные пакетики в раковину, а не выбрасывать их в мусорное ведро. А потом он начал оставлять поднятой крышку унитаза. А потом — оставлять свою одежду брошенной на полу в кучу, вместо того, чтобы убирать её в шкаф или класть в стирку, как делал прежде. Я посчитала, что он просто начал лениться. Хотя стоило мне только сказать ему об этом, как он сразу же перестал так делать.

Но еще я заметила, что и целовать он стал меня по-другому. Не хуже, не лучше. По-другому.

Сначала я думала, это из-за его разбитой губы. Лиам подрался с пьяным гостем, когда ходил к автомату с кубиками льда. Это случилось во время нашего медового месяца на Карибах. Человеческая натура причудлива, подобные вещи кажутся просто чудовищными, если они совершаются преднамеренно, а не являются результатом несчастного случая. Для нападения на Лиама не было никаких серьезных причин, наверное, просто пьяный гость специально искал неприятностей, но его в итоге спугнула шумная группа туристов. Лиам вернулся в номер с опухшим глазом и разбитой губой. Нанесенные ему травмы оказались несерьезными, ему даже не потребовалось накладывать швы, и все же, к моему удивлению, вся эта история меня ужасно расстроила. Лиам тогда немного выпил и, упади он с лестницы, я бы, скорее всего, какое-то время беспощадно глумилась над ним. Но при мысли о том, что кто-то избил его, мне делалось дурно. На следующее утро глаз так распух, что он с трудом его приоткрыл.