Жасмин

Через полтора часа мы неохотно повернули обратно. Я бы с удовольствием каталась еще и еще, впервые за столько времени я почувствовала себя почти счастливой. Но небо начало темнеть, да и у бабушки, наверное, уже готов ужин. Это ужасно, что мне хотелось быть скорее с Эдом, чем с родными, но с ним мне, по крайней мере, не придется изображать веселость. И конь вел себя как обычно — он не испытывал ни неловкости, ни смущения, чего в последние месяцы у меня было хоть отбавляй с другими людьми.

Стоило нам только оказаться вновь на земле деда, свернув на дорожке, как путь преградил великолепный вороной конь. Огромный, больше Эда. На коне не было ни седла, ни уздечки — но он был совершенно точно породистым, что легко угадывалось по его лоснящемуся, ухоженному внешнему виду и стати. Наверняка, он стоил целое состояние. Конь стоял совершенно неподвижно, только ветерок играл с его гривой и хвостом. Он стоял прямо посередине дороги, будто поджидал нас.

Но у меня была всего пара секунд, чтобы полюбоваться на него, потому что Эд, по какой-то причине, встал на дыбы. От неожиданности (поведение Эда было так на него не похоже) я едва не свалилась на землю, но успела вовремя вцепиться в поводья и посильнее прижалась животом к его спине, чтобы, когда Эд промчался мимо вороного коня, остаться в седле.

Я ожидала подобного поведения от Румбы, который пугался, даже если задевал ветку или слышал автомобильный сигнал, прозвучавший где-то вдалеке, но Эд прежде ничего подобного себе не позволял. По дорожке для пеших конных прогулок было опасно скакать галопом, потому что она была очень узкой и находилась очень близко от лесополосы, и на пути всадника порой встречались ветви деревьев. Мне пришлось лечь на Эда и посильнее прижаться к его спине, чтобы избежать падения из-за встречи с первой попавшейся на пути веткой. Несмотря на всю опасность происходящего, я все же получала удовольствие от скачки. Это, конечно, едва ли могло сравниться с бесшабашностью Лиама, но все же я находила скачку захватывающей по двум причинам: во-первых, такое уже бывало раньше, и это было опасно... Хотя возможно, я просто стала жертвой людского заблуждения — мол, со мной-то никогда ничего плохого не произойдет... И я бы с ними согласилась, не будь этого года в моей жизни, и если бы я на себе не прочувствовала, насколько ложным было это утверждение...

Когда мы отдалились от леса и проскакали три акра открытого поля, которое окружало владения моих дедушки с бабушкой, Эд, наконец, сбросил скорость, а у знакомой конюшни он уже только фыркал и нервно перебирал копытами. Я с облегчением выпрямилась и ласково погладила его по шее, нашептывая ему на ухо нежные слова, пока не стало понятно, что он не пустится снова бежать. Потом я вытащила сапоги из стремян, чтобы слезть. Но когда  соскользнула на землю, мне пришлось ухватиться за седло, чтобы не рухнуть вниз. Ноги не только затекли от долгой поездки, но и разболелись с внутренней стороны бедер, поэтому я не удержалась и застонала.

— Отвыкли без практики? — раздался голос у меня за спиной.

Я повернула голову и увидела в дверном проеме конюшни, на фоне солнечного света, мужчину. Он улыбался мне.

Это был необычайно высокий (больше двух метров) кареглазый шатен. Странно, но я не могла определить его возраст. Ему могло быть как двадцать пять, так и тридцать пять лет.

— Вроде того, — согласилась я.

— Вы, должно быть, Жасмин. Я слышал, вы приехали погостить.

— А вы кто? — спросила я.

— Я Люк — один из конюхов. Я займусь Эдом, если вы хотите уйти домой?

— Спасибо, — сказала я, передавая ему поводья. — Здесь стоял вороной конь... — Я неопределенно махнула рукой в сторону, — он там бродит сам по себе...

— Вы, наверное, о Кини говорите, — перебил меня Люк. — Не волнуйтесь, он знает дорогу назад.

Я на какое-то мгновение уставилась на него, а потом тряхнула головой.

— Что значит, он знает дорогу назад? Чей это конь?

— Мой. Ваш дедушка разрешил мне держать его в вашей конюшне. Просто, понимаете, ему не захотелось оставаться внутри.

— Но чем вы, черт вас дери, думаете, позволяя лошади вот так свободно разгуливать? В саду небезопасно... он может выйти на дорогу или его могут украсть, или еще что похуже!

Люк чуть нахмурился на какое-то мгновение, а потом сказал:

— Вы правы. Наверное, мне лучше сходить за ним. Так и сделаю, как только закончу с Эдом.

— Удачи, — сказала я, прекрасно сознавая, как холодно звучит мой голос. — Имение огромное и уже начинает темнеть.

— О, я всегда нахожу Кини, когда он мне нужен, — ответил Люк с улыбкой. А потом он отвернулся и повел Эда в стойло.