Жасмин

— Нет, но я прямо сейчас нахожусь в Калифорнии. И приеду сразу же, как ты мне назовешь адрес.

— Что? — ахнула я. Мне с трудом верилось, что он и правда совсем близко, когда как всего мгновение назад я думала, что он в Германии. — Зачем?

— Чтобы не дать тебе встретиться с Джексоном Торпом, разумеется, — сказал он раздраженно. — Я только-только смог до тебя дозвониться. Поэтому единственное, что я могу сделать, это приехать к тебе и усадить на следующий рейс, отправляющийся домой.

Если отбросить его покровительственный тон, то невозможно было отмахнуться от того факта, что он потратил время и деньги, чтобы оказаться в Америке. И все это только для того, чтобы предупредить меня. В это мгновение я испытала прилив нежности по отношению к Бену, но следующая его фраза немедленно уничтожило это чувство на корню:

— Встретимся сегодня вечером, — сказал он раздраженным голосом, тоном, не допускающим возражений.

— Сегодня? Зачем? Я ведь тебе уже сказала, что не собираюсь встречаться с Джексоном.

— Дело не только в Джексоне, — ответил Бен, явно теряя терпение. — Я должен... кое-что тебе рассказать.

— А ты не можешь рассказать мне об этом сейчас? По телефону? Я не могу сегодня с тобой встретиться, Бен, я как раз собираюсь на ужин на «Королеве Мэри».

— Это касается Лиама, — сказал он тихо. — И это важно. Так что твои планы на ужин меняются. Я подумал, что тебе, возможно, это будет интересно.

Моя рука крепче вцепилась в телефон. Я не на шутку разозлилась и, молча, прокляла его бессердечный язык. По правде говоря, каждый раз, когда я приближалась к обретению радости, то чувствовала себя виноватой, словно проявляла неуважение к Лиаму — будто я не имела права наслаждаться жизнью или, по крайней мере, изображать жизнерадостность, когда с ним случилось такое. И я снова превращалась в несчастное создание, которое наводило уныние на все свое окружение. Но Бен говорил сейчас так, будто с момента смерти Лиама я только и делала, что веселилась вечерами. Словно я совсем не скучала по нему или даже не заметила, что его больше нет. Будто мне не нужно каждую секунду отчаянно стараться вести себя нормально, быть нормальной. В глазах Бена, я, похоже, просто решила махнуть в Америку, развеяться, походить по ресторанам и барам, когда могила Лиама еще не остыла. Но, по правде говоря, я уже чувствовала себя виноватой от того, что получала удовольствие от этой поездки, даже без комментариев Бена.

— Конечно, мне это интересно, — процедила я сквозь зубы, стараясь сохранять спокойствие, решив не доставлять ему удовольствие и не давать понять, что он задел за живое. — Но я не могу вот так кинуть Лору, тем более, что нам уже нужно выходить через пять минут. Кроме того, я всю неделю у неё гостила, и она очень хочет познакомить меня со своим парнем, так что я...

— Ладно-ладно, тогда встретимся на «Королеве Мэри», — ответил Бен. — В полночь на палубе, на носу корабля. Так тебя устроит, а? — сказал он таким тоном, который обычно приберегают для разговора с невыносимыми людьми.

— Устроит. — Я вздохнула. Ужин наверняка уже закончится к этому времени, и мы перейдем в бар, чтобы пропустить еще по бокальчику-другому. Я просто извинюсь и скажу, что мне нужно отлучиться, и схожу поговорить со своим деверем.

— Хорошо, тогда до встречи, — сказал Бен. И прежде чем я успела сказать еще хоть слово, грубый ублюдок повесил трубку. Он приехал в Америку не для того, чтобы присматривать за мной. Он приехал, потому что ему что-то нужно, и я не могла отказать ему, потому что не могла перестать скучать по Лиаму, и если Бен что-то знал о моем муже, то и я должна была это знать. Придется насыпать еще соли на рану, встретиться с Беном и выслушать, что он скажет...

Когда мы с Лорой ехали за её парнем, я рассказала ей о звонке Бена и объяснила, что мне придется после нашего ужина отлучиться, чтобы поговорить с ним. Я не стала углубляться в детали, не стала рассказывать о Джексоне Торпе, лебедях, свадебных фотографиях, о своих ночных кошмарах и взломе. Пусть она считает, что все у меня в порядке. Мне самой хотелось в это верить, а узнай она обо всем, начнет же переживать за меня, а я почувствую себя еще хуже.

— Мне всегда нравился Бен. Представляю, как ему должно быть сейчас нелегко, — сказала она, заставив меня почувствовать себя хуже некуда.

— Черт бы всех побрал, почему вы все это талдычите? — воскликнула я обиженно. — Да любому на месте Бена было бы сложно! Всем в такой ситуации нелегко!

— Конечно... гм, но... согласись, у него особые обстоятельства. Они ведь так и не успели помириться с Лиамом.

Она умолкла. Наверняка, причиной тому стало выражение моего лица. Я прикусила язык и тоже больше ничего не сказала. Мне не хотелось, чтобы мои тревога и беспокойство передались Лоре, да и в своем нынешнем состоянии я очень быстро начинала с кем-то спорить. Но факт остается фактом, если Бен хотел помириться с Лиамом, то почему не сделал этого.