Жасмин

— Но это не означает, что он был преступником! — огрызнулась я.

— Он был очень осторожен, прямо никогда ничего не говорил, уверен, и тебе тоже. Но иногда он делал какие-то странные намеки, завуалированные комментарии, которые навели меня на мысли, что он порой, если и не нарушал закон, то, скажем так, пренебрегал им. Короче, ты можешь верить в то, во что хочешь — в историю с санями или в банальное воровство, а может быть, у тебя найдется третья версия. Теперь все это совершенно неважно. А важно, что по возвращении с этим предметом домой, Лиам был не на шутку перепуган.

— Из-за чего?

— Не знаю, — сказал Бен и впервые за этот вечер отвел глаза. — Мы тогда были в ссоре, но он пришел ко мне в квартиру, сказал, что хочет поговорить о Лебедином короле. Но я выставил его.

Он бросил на меня взгляд, ожидая, что я осужу его. Мне хотелось. Как можно послать члена своей семьи, который обратился к тебе за помощью, куда подальше. Но я ничего не сказала на это. Однако мой голос все равно прозвучал холодно, когда я спросила:

— Значит, ты не знаешь, что он хотел тебе сказать?

— Нет. Вы вскоре поженились, и я больше ничего не слышал об этом. Он больше не пытался связаться со мной.

— А все же, почему вы поссорились? — спросила я в надежде, что может, мне Бен скажет то, что не захотел рассказывать Лиам.

— Разве ты не знаешь? — спросил ошарашенный Бен.

Я покачала головой.

— Лиам не рассказывал мне.

Он посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица и произнес:

— То есть, у тебя нет абсолютно никакой идеи, из-за чего мы поссорились?

— Нет! — Меня нервировало его выражение лица. — Так из-за чего?

— Если Лиам тебе не рассказывал, значит, и мне не стоит.

Но меня сжигало любопытство, и я проклинала себя за то, что до сих пор не знала в чем же дело.

— Расскажи мне, в чем было дело! — настаивала я. — У меня есть право знать.

— Нет у тебя никаких прав, — холодно ответил Бен. — Я тебе ничего не расскажу, так что просто забудь.

Я подавила вздох и постаралась подавить и свое любопытство. Мне не заставить его говорить, если он не хочет. Да и, в конечном счете, сейчас уже и неважно, из-за чего они поругались. Поэтому я пообещала себе, что все-таки выясню это, но позже.

— Но какое отношение к этому имеет Джексон Торп? Ты пока не упомянул о нем.

Бен пожал плечами.

— Джексон был в тот вечер в Нойшванштайне. Видимо, он и сам шел по следам саней. Он выбежал из леса буквально через несколько минут и спросил Лиама, видел ли он сани. Вообще-то я не знаю, что именно он там делал. Лиам мне сказал, что у Джексона при себе была фотоаппаратура, и он хотел сделать хорошие снимки Нойшванштайна ночью, когда мимо него проехали сани. Мне кажется, что он скорее искал, как бы вломиться в замок, но ему, безусловно, нужно было для прикрытия сделать парочку снимков. Вот откуда у него фото саней.

— Ты видел фотографию? — спросила я в нетерпении.

— Да, я её видел. На фото есть Нойшванштайн и сани, запряженные лошадьми. Но снимок очень нечеткий. Так что для доказательства этого маловато. Кроме того, Джексон — профессиональный фотограф, если бы он захотел, то сделал бы отличную четкую картинку, не выходя из дома, используя только программное обеспечение, которое у него есть под рукой.

И я вспомнила свои свадебные фотографии.

— Но фотография ничего не доказывает, — продолжал говорить Бен. — Джексон сразу же связался со мной, как только побывал у тебя дома. Насколько я понял, они с Лиамом договорились поделить деньги с продажи того предмета. Джексон нашел покупателя на черном рынке. Все уже было обговорено, но Лиам почему-то передумал и сказал Джексону, что хочет придержать этот предмет на год.

— Джексон появился в доме, сразу после нашей первой годовщины.

— Ну да, — ответил Бен. — Видимо, Лиам сообщил Джексону о том, что передумал, за две недели до вашей свадьбы. Он спрятал где-то тот артефакт так, что Джексон не смог его найти, пообещав, что через год они его продадут, как и договаривались. Но Лиам умер раньше.

Вот почему Джексон вернулся и перевернул мой дом вверх дном. Идиот. Будто Лиам был настолько глуп, чтобы спрятать эту штуку у нас дома.

— Кто еще знает о той штуковине, которую якобы взял себе Лиам? — спросила я, вспоминая события, недавно произошедшие в Англии: появление Джексона Торпа, человека под дождем и Люка, лжеконюха из поместья моих бабушки с дедушкой.

— Не скажу наверняка, — сказал Бен. — Не знаю, кому Лиам рассказал, но подозреваю, что таких людей немного, потому что он точно не хотел, чтобы они потом пришли за этим предметом. Не удивлюсь, если и ты не знаешь местонахождения этого предмета, да? — сказал он. В его голосе не было особой надежды.

— А что? Ты тоже ищешь этот предмет?

— Вообще-то, ищу.

— Но какой в этом смысл, если ты даже не знаешь, что это такое?

— У меня есть свои причины, — сказал Бен таким тоном, который давал понять — ничего он мне объяснять не будет. — Слушай, мне кажется, ты знаешь, где он. — Он склонился ко мне. — Именно поэтому я хотел увидеться с тобой сегодня.

Поначалу я опешила, но потом меня охватил гнев. Он только что обвинил меня во лжи.