Жатва Дракона

В последнее время Ланни было сказано, что информация еще более важна, чем деньги. Во всем этом старом континенте продолжались интриги, которые могли бы решить судьбу не только Европы, но и остального мира на многие столетия вперёд. Эти секреты хранились в сознании очень немногих влиятельных лиц. Но не бывает человека, который ни рассказал ничего кому-то, своему секретарю, своей жене, любовнице. А эти люди рассказывают другим людям. Так рождаются слухи и конфиденциальные шепоты. А они рождают экспертов, оценивающих их. Появляются всякие претенденты, пытающиеся торговать вразнос секретами или, возможно, изобретать слухи, устраивая дымовые завесы, как военные корабли, чтобы сбить с толку противника.

Поэтому сейчас, более чем когда-либо, для Ланни Бэдда стало необходимо путешествовать на роскошных лайнерах и останавливаться в дорогих гостиницах, заводя знакомства с богатыми и знаменитыми в главных столицах Европы. Мало было лучших мест, чем дом его матери на Мысе Антиб в разгар зимнего сезона 1939 года. Прекрасная вилла, не слишком безвкусная и достаточно старая, чтобы иметь достоинство и репутацию. Государственные мужи, ушедшие на покой, находили здесь отдохновение. Нефтяные магнаты и оружейные короли обсуждали сделки с членами кабинетов министров в её гостиной. Великие музыканты играли здесь. Айседора Дункан танцевала на лоджии, и Марсель Дэтаз рисовал свои шедевры в студии на этой территории. Теперь хозяйка Бьенвеню была близка к шестидесяти. Но она все еще была прекрасной женщиной, чья сердечная доброта было очевидна для всех, и чье понимание человеческой природы и обычаев haut monde были полезны любому деловому человеку.

Бьюти Бэдд умела заводить друзей, и хотя её часто разочаровывали, она никогда не озлоблялась. Она была не той, что на Лазурном берегу называли богатой. Наоборот, она называла себя бедной, имея лишь тысячу долларов в месяц, чтобы жить и копить счета, ожидая, пока Ланни не продаст следующую картину Марселя Дэтаза, своего бывшего отчима. Любой, кто представлял собой что-нибудь в округе, знал все о Бьюти Бэдд, или думал, что знает, потому что она говорила без опаски, или заставляла людей думать, что она так делала. В начале её дней она была чем-то вроде скандала, но теперь всё улеглось, и она стала самой респектабельной из grandes dames, а её новый брак был настолько добродетельным, что ее светские друзей считали его немного комичным.

Седовласый и розовощекий Парсифаль Дингл, адепт Новой мысли и религиозный целитель, бродил по этому прекрасному поместью, которому по странной прихоти судьбы он стал хозяином. Он принял это безмятежно, его убеждения запретили ему иметь дело с мирскими делами. Он читал свои книги и брошюры и часто молился, совершенствуя себя, чтобы помочь другим. Он никогда ни с кем не разговаривал сердито или с раздражением. Для слуг и крестьян цветоводов Мыса он был новым и неслыханного рода святым, не соблюдающим церковных правил и не ищущим разрешения творить чудеса.

Бьюти Бэдд считала его самым замечательным человеком в мире, и она стремилась следовать его идеалам и действительно считала, что добилась успеха. Результатом стала странная смесь мирского и потустороннего. Хозяйка Бьенвеню любила всех, но в то же время она слушала сплетни о них, таковы были правила светского общества. Она пыталась смириться духом и говорила себе, что ей это удается, но в то же время она платила большие деньги за костюмы, которые давали бы ей то, что она называла "исключительностью". Она рассказывала своим друзьям, что больше не заботится о деньгах, но когда она играла в бридж и в джин-рамми, то она старалась изо всех сил выиграть. Когда она спросила мужа, права ли она, играя на деньги, он ответил, что когда-нибудь ее внутренний голос скажет ей об этом. До сих пор единственным голос, который слышала Бьюти, говорил ей, что если она не будет играть в азартные игры, то у неё вообще не останется никаких друзей.

VIII

Марселина, дитя брака Бьюти с художником Марселем Дэтазом, находилась в Париже, где делала свою карьеру в качестве танцовщицы. Она оставила дома сына, не достигшего ещё и года, получившего имя своего деда и создавшего новую атмосферу в поместье. Каждый день во время обеда, который был временем завтрака Марселины, она звонила, чтобы убедиться, что с её любимцем было все было в порядке. Кто-то будет держать драгоценный сверток близко к трубке так, чтобы его мать могла услышать его воркование. Если он этого не делал, то его маленькие ножки пощекочут так, чтобы он закурлыкал. Все доклады всегда были благоприятными. Потому что Бьенвеню было прекрасным местом для детей. Вилла была построена вокруг открытого двора, где за цветами ухаживали, а пауков искореняли. Собаки были добрыми, и была найдена английская няня, воспитавшая несколько титулованных младенцев, и была столь же надежна, как восход солнца.