Жатва душ. Остров мертвых

А вдруг теперь все по-настоящему? Сколько раз я задавался этим вопросом? Пять? Десять? Пятьдесят? Но сомнения продолжали точить: да, могло случиться, да, виноват, был неосторожен. Нужно быть совсем конченой скотиной, чтобы играть такими вещами, а Карина просто дура малолетняя.

Заставив себя быть твердым, я отчеканил:

— В общем, так. Ты можешь пойти с нами и стать полноправным членом команды. Если то, о чем ты говоришь, правда, никто тебе пропасть не даст. Но о наших отношениях — забудь навсегда. После того, что сделала, ты меня не интересуешь.

Зло размазав слезы, она поднялась, набычилась, от былой беспомощности не осталось и следа.

— Как ты можешь так со мной поступить? И со своим ребенком? Бросить без еды, без воды? Потащить к… — Она пнула труп. — К этим тварям, а?

Вот теперь я разозлился.

— Или ты идешь с нами, или… Оставайся. Спокойнее будет. Прощай.

— Молодец, мужик! — одобрил Сергеич, пикнула кнопка вызванного служебного лифта.

Мы вошли в кабину, Карина осталась в темноте, сделала отрывистое движение к нам, но замерла. Донесся ее отчетливый злой шепот:

— Будь ты проклят, Рокотов.

Глава 13. Глюки ты словил, братан

Глядя на закрывающиеся створки лифта, я всей душой желал, чтобы Карина не просто осталась здесь, а навсегда стерлась из моей памяти. Пусть уже замутит с гуру по-серьезному и оставит меня в покое!

«Да уж, Рокот, не дает тебе покоя уязвленное самолюбие», — про себя усмехнулся я. Мысль была злой и отрезвляющей. Еще и Макс поделился экспертным мнением:

— Врет она все. Иначе с нами пошла бы.

Пока спускались, я успел подумать обо всем на свете. Возможно ли такое, что ребенок и правда есть, и он от меня? Запросто. Карина просто ищет более выгодный вариант. Пыталась поймать меня на беременность, чтобы заставить служить просветленной общине, да просчиталась. Теперь наверняка провернет что-то подобное с Еремеем, но с этим паразитом вряд ли получится — недооценивает она силу чудачества, а там чудак первостатейный, на букву «м». И выходит, что и правда она в невыгодном положении, а ребенок ни при чем. Причем с большой вероятностью — мой ребенок.

Проклятая совесть взревела раненым зверем и принялась скоблить когтями грудную клетку, причем это была не кошка, а как минимум тигр. Ситуация патовая: что бы я ни сделал, потом точно раскаюсь: брошу Карину — совесть загрызет, пойду у нее на поводу — самоуважение сожрет. Нужно найти компромисс с самим собой.

— Да успокойся ты, — попытался меня подбодрить Сергеич. — Треп все это — не видно, что ли?

— Я спокоен, — ответил я.

— Моя тоже рога наставляла, — пожаловался Макс. — Я помню, как-то…

Он не договорил — приехали. Створки открылись, и компьютерщик напрягся, выглядывая из лифта в темноту цокольного этажа. Сергеич выставил ногу, чтобы створки не закрылись, и подвинул Макса, приготовившего копье к бою, назад.

— Иди, Денис, я подстрахую, — сказал он, перехватывая лопату.

— Мы зачистили цоколь, — сказал я. — Тут безопасно.

Макс продолжил изливать душу:

— Помню, как нагуляется, домой приходит, в ноги падает… Жалко, блин! Еле избавился. Пришлось шубу ей купить, чтоб отстала. Блин, в горле пересохло. Есть чё попить?

Сергеич потер шею и пожаловался:

— Реально пить охота. И жрать. Второй день…

И тут меня осенило, на какой компромисс пойдет моя совесть.

— Стоп! Где, говорите, ресторан? Поесть нам и правда надо, откуда силам-то взяться? На этом лифте можно на кухню попасть?

— А то! — оживился Макс. — Как повара, по-твоему, туда попадают? Но не прям на кухню, а в холл… А там этих, наверное, море.

— Прям мертвое море, — пробормотал Сергеич и с особым пристрастием осмотрел лопату, которой с ним поделился Макс. — Черенок полимерный и короткий, штык… не пойму, не стальной, не люминиевый точно… титановый, что ли? Жаль только, тупой. Весит грамм семьсот… Да уж, таким не навоюешь. Мне бы чего посерьезнее! Пойду гляну в подсобке, может, найду что поувесистее. А ты пока подержи!

Подсвечивая себе фонариком и насвистывая, он, окаймленный серебристым ореолом, начал отдаляться.

— На кровище не поскользнись! — крикнул Макс вдогонку.

Слова подхватило эхо, разбило о стены, и в тот же момент скрипнули петли — Сергеич зашуршал в подсобке, подбадривая себя ядреным русским матом, что-то уронил, выругался, грохнул сдвигаемый стол. Я сделал шаг туда же, но передумал — нужно следовать плану, а поизобретать оружие можно будет в убежище. Все равно сюда возвращаться — к тому же я собираюсь выгрести склад-бытовку до последнего гвоздя.

И пяти минут не прошло, как вернулся Сергеич, похожий на шахтера: на голове каска, в одной руке кирка, в другой — садовые вилы и упаковка плотных белых пакетов с ручками, где уже что-то лежало. Система подсказала, что у лопаты урон не меньше, чем у кирки — поменял шило на мыло.

— Рюкзака не нашлось, херово, — констатировал Сергеич, светанув фонарем в глаза сначала мне, потом Максу. — Ну че, идем за хавчиком?

— В лицо не свети! — рявкнули мы с парнем синхронно.

Мы снова ввалились в лифт. Прежде чем нажать на кнопку первого этажа, Сергеич проинструктировал: