Жаворонок

Кошон. Не знаешь, но ты девушка благоразумная, вот поэтому-то я и пытаюсь урезонить тебя. Ты была полководцем, Жанна?

Жанна(горделиво выпрямляя стан). Да, я командовала сотнями славных парней, которые шли за мною и мне верили!

Кошон. Ты ими командовала. А вообрази, утром перед атакой какому-нибудь твоему солдату были голоса и велели идти штурмом совсем не на те крепостные ворота, которые ты наметила, или вообще отложить атаку, что бы ты тогда сделала?

Жанна(с минуту озадаченно смотрит на него, потом внезапно разражается хохотом). Сеньор епископ, сразу видать, что вы священник! Да вы никогда наших солдатиков вблизи не видали! Дерутся они здорово, пьют как лошади, это да, а вот насчет того, чтобы слышать голоса…

Кошон. Шутка не ответ, Жанна… Но ты дала ответ на мой вопрос, еще даже не открыв рта, в течение той доли секунды, что растерянно молчала. Ну так вот, воинствующая церковь — это воинство на сей земле, где еще кишат неверные и бушуют силы зла. Она обязана повиноваться нашему святейшему отцу папе и его епископам, как обязаны были солдаты повиноваться тебе и твоим соратникам. И солдата, который в утро атаки сказал бы, что он слышал голоса, которые посоветовали ему отложить битву, — такого солдата во всех армиях мира, включая и твою тоже, заставили бы замолчать. И куда более грубыми средствами, чем те, какими пытаемся тебя урезонить мы.

Жанна(вся подобралась; она настороже). Бейте сплеча — это ваше право. А мое право — продолжать верить и говорить вам «нет».

Кошон. Не замыкайся в своей гордыне, Жанна. Пойми же ты, что и как люди и как священнослужители мы не имеем никакой веской причины верить в божественное начало твоей миссии. У одной лишь тебя есть причина верить в это, и, без сомнения, все это козни дьявола, желающего тебя погубить, а также дело тех, кто воспользовался тобой в своих интересах. Более того, поведение наиболее умных из них во время твоего пленения и их формальное отречение от тебя свидетельствуют, что и они никогда в это не верили. Никто отныне уже не верит в тебя, Жанна, кроме простого люда, который во все верит, который завтра поверит другой Жанне. Ты совсем одна…

Жанна ничего не отвечает, она сидит совсем маленькая среди всех этих людей.

И не воображай также, что твое упорство перед лицом судей, что сила твоего характера — это знак того, что бог тебя поддерживает. У дьявола тоже крепкая шкура, и он умный. До того как восстать против бога, он был один из самых умных ангелов.

Жанна(помолчав). А я вот неумная, мессир. Я простая деревенская девушка, такая же, как и все другие. Но если что черное, не могу же я говорить, что это белое, вот и все…

Молчание.

Фискал(внезапно подскакивает к ней). А какой знак подала ты тому, кого величала своим королем, чтобы он признал тебя и поручил тебе командование своей армией?

Жанна. Я же вам говорила, никакого знака не было.

Фискал. Дала ты ему кусочек мандрагоры, чтобы она хранила его?

Жанна. Я и не знаю, что такое мандрагора.

Фискал. Будь то зелье или заклинание, твоя тайна имеет имя, и мы хотим его узнать. Что ты дала своему королю в Шиноне, чтобы он обрел мужество? Какое название, древнееврейское? Дьявол говорит на всех языках, но предпочитает древнееврейский.

Жанна(улыбаясь). Нет, мессир, это по-французски, и вы только что сами произнесли это слово. Я дала ему мужество, вот и все.

Кошон. А бог или, словом, та сила, которую ты считаешь богом, по-твоему, ни во что не вмешивалась?

Жанна(просветленно). По-моему, бог вмешивается всегда и во все, сеньор епископ. Когда девушка произносит два разумных слова и ее слушают, — значит, бог тут как тут! Бог — он скопидом: где можно обойтись здравым смыслом на два гроша, он не будет тратиться на чудо.

Ладвеню(мягко). Хороший и смиренный ответ, монсеньер, а главное, его нельзя обратить против нее.

Фискал(вскакивает, ядовитым тоном). Гляди-ка! Стало быть, ты не веришь в чудеса, о которых говорится в Священном писании? Отрицаешь то, что сотворил Иисус Христос на свадьбе в Кане, отрицаешь, что он воскресил Лазаря?

Жанна. Нет, мессир. Господь безусловно все это сотворил, раз об этом говорится в Священном писании. Он претворил воду в вино так же, как создал воду и вино; он вновь связал нить жизни Лазаря. Но для него, владыки жизни и смерти, в этом ничего необычного не было, так же как для меня прясть нитки.

Фискал(визжит). Слушайте ее! Слушайте все! Она говорит, что чудес нет!