Жаворонок

Мать(баюкает ее). Ну-ну, да не расстраивайся ты так. Прижмись ко мне, помнишь, как маленькая ко мне прижималась… До чего же ты, дочурка, выросла! И обнять-то ее не обнимешь… И все-таки ты моя маленькая, ты в меня пошла. Помнишь, сколько времени ты за мою юбку цеплялась, в кухню за мной ходила. А я тебе то морковку дам почистить, то тарелку вытереть, чтобы ты вроде меня стала… Братья твои — это другое дело — они мужчины, все в отца… Разве им, мужикам, что втолкуешь, не стоит и стараться… Говори просто «да», мол, все равно они целый день в поле торчат, а когда за дверь, дома ты полная хозяйка. Может, и зря я все это тебе говорю, но ты уже женщина, взрослая стала… Наш отец человек хороший, справедливый, но если бы я не хитрила с ним, так, чуток, — для его же добра, — думаешь, я выкрутилась бы? (Шепчет Жанне на ухо.) Наскребла я немножко денег, на всем экономила. Там грош, тут другой. Давай-ка купим тебе на ярмарке хорошенькую вышитую косынку. Будешь у нас красавица.

Жанна. Не красавицей я хочу быть, мама.

Мать. Я тоже в свое время с ума сходила, тоже, прежде чем встретилась с твоим отцом, одного парня любила, красавец был, да ничего не вышло, ушел он в солдаты, а я, как видишь, все-таки живу счастливо. Ну, скажи, кто же он? Нехорошо от матери секреты иметь. Значит, не можешь даже его имя назвать? Хоть из нашей деревни-то? Может, отец и даст согласие, против хорошей партии он возражать не будет. И уговорим его, дурачка, что это он, мол, сам тебе его выбрал… Знаешь ведь, какие они, мужчины, — орут, командуют, дерутся, а мы их за нос водим.

Жанна. Я не хочу выходить замуж, матушка. Святой архангел Михаил сказал, что я должна уйти из дому, надеть мужское платье, отправиться к нашему сиру дофину, чтобы спасти французское королевство.

Мать(строго). Смотри, Жанна, я к тебе по-доброму, ты мне глупости молоть не смей! И никогда я тебе не позволю одеться мужчиной, слышишь! Моя дочь да в мужском платье! Хотела бы я это видеть!

Жанна. Но, матушка, этого не избежишь, раз я должна скакать на коне впереди войска! Это Михаил-архангел мне велел.

Мать. Пусть себе Михаил-архангел велит или не велит, а на лошадь ты в жизни не сядешь! Жанна Д'Арк на коне! Да тебя вся деревня засмеет!

Жанна. Но ездит же барышня де Вокулер верхом на соколиную охоту.

Мать. А ты в жизни не поедешь! Одно дело — ты, другое — она! Да что ты о себе, в самом деле, возомнила!

Жанна. Но если я не сяду на коня, как же, по-твоему, я смогу повести за собой солдат?

Мать. И к солдатам я тебя в жизни не пущу, скверная ты девчонка! Да уж, по мне, легче видеть тебя в гробу. Слышишь, я то же, что и отец, говорю. Все-таки мы кое о чем одинаково с ним думаем. Девушка — она прядет, ткет, стирает и сидит дома. Бабка твоя дома сиднем сидела, да и я тоже, и тебе нечего об этом думать, а когда будет у тебя своя дочка, ты и ее к этому приучишь. (Внезапно разражается бурными рыданиями.) Уйти с солдатами! Да чем же это я провинила господа бога, что он такую дочку послал? Значит, тебе хочется меня в гроб загнать?

Жанна(бросается в ее объятия, тоже рыдает и кричит). Нет, мама! (Выпрямляется и восклицает сквозь слезы.) Вы же видите, монсеньер Михаил-архангел, ничего не выйдет, они никогда не поймут.

Мать тем временем уходит в глубину сцены.