Жаворонок Теклы (СИ)

— Знаешь, что я особенно ненавижу в любовных романах?

— Это ты книжки имеешь в виду? Если да, то я таких никогда не читал и оценить не могу, но вопрос у тебя, я полагаю, риторический?

— Совершенно верно… Я тебе сейчас расскажу, за что я их ненавижу, ты, наверное, удивишься…

— Конечно, я уже удивился: зачем ты в таком случае их читаешь? — ответил Айвар вполне невозмутимо, но на самом деле ее поведение порядком его беспокоило. — Разве у вас там не из чего выбрать?

Нерина вздохнула и заговорила:

— Сама не знаю. Скорее всего, чтобы лучше понимать и различать хорошее. Человеческое сознание, знаешь, как своего рода иммунная система — ему нужен контакт со всякой дрянью, заразой, иначе оно не окрепнет и никогда не научится отделять вранье от правды, а красивое от похабного. Знаешь, у нас в институте есть обычай: мы иногда проводим собственные «литературные гостиные», где рассуждаем о современных тенденциях. Я даже выступала на них с докладом о значении низкопробного чтива.

Айвар кивнул, и девушка продолжила:

— Так вот, у них есть одно общее клише — одинокая, неудачливая в любви и, что важно, красивая девушка встречается с более опытным мужиком, у которого в жизни было много секса, но не было «истинных чуйств». Они обычно сразу жутко не нравятся друг другу, и я уже знаю, что чем больше между ними подколов в самом начале, тем жарче будет, извини, перепих, который состоится максимум на второй день после знакомства. Причем начнется с полного сноса крыши за пару секунд, а закончится непременно обоюдным оргазмом, и никак иначе!..

— Ну допустим, и что тут такого? Ты же понимаешь, что к жизни это отношения не имеет, так пишут для упрощения и остроты, чтобы книгу купили. Это рассчитано не на таких, как ты, думающих людей, а на тех, кто критическим мышлением в принципе не пользуется. Да, они пытаются лепить конфету из дерьма, но ничего нового я в этом не вижу. Что тебя вдруг так взволновало?

— Меня не деградация литературы вообще волнует, а именно вот этот момент. Давно хочется спросить этих авторов: почему они не пишут о заурядных, невзрачных девушках? Почему у них любовь начинается с койки? Почему тогда в жизни все, кто спьяну кувыркается в туалете ночного клуба, наутро не признаются в вечной любви, а в лучшем случае спрашивают кого как зовут? Почему вообще у них такое значение придается этому процессу, якобы только в постели можно понять, что это твой человек…

— Наверное, потому, что когда люди любят друг друга, то они этим занимаются, — сказал Айвар, подумав, что это, пожалуй, самый странный разговор из всех, какие с ним заводили туристки. — Хотя я могу лишь предполагать, потому что о первом пункте ничего не знаю.

— То есть, ты ни разу еще не влюблялся? — вдруг спросила Нерина.

Этот вопрос по-настоящему ошарашил молодого человека, несмотря на его богатый опыт наблюдений в баре. Он даже отбросил назад свою хулиганскую челку, обычно закрывающую лоб почти до глаз, словно желая получше разглядеть девушку.

— Нери, а почему ты спрашиваешь? Нет, скрывать мне нечего: близких отношений по любви я действительно пока не имел. Конечно, были девушки, которые мне очень нравились, но это не приводило ни к чему хорошему. Одну я встретил еще в России — это была дочь наших друзей из Эфиопии, и после того, как меня увезли, мы навсегда друг друга потеряли. А другая жила по соседству в деревне, вот там все было почти серьезно…

— А с ней ты был близок? — робко сказала Нерина, отводя глаза.

— И да, и нет, — сдержанно ответил Айвар. — Ты уверена, что хочешь знать подробности?

— Наверное, да: может быть, таким образом я пойму что-то очень важное.

— Нери, это невозможно понять, не живя здесь, — усмехнулся юноша. — Я могу только рассказать, но это никак не вписывается в рамки твоего чтива. Так вот, номинально мы не были близки: я знал, что ее нельзя трогать, — ей предстояло выходить замуж за парня, которого давно уже подобрали родители. К тому же, я сам еще тогда был… ну, ты поняла. Но она этого парня не знала, замуж не хотела, с семьей у нее были плохие отношения, как и у меня с опекунами. Так мы подружились, а потом нас стало друг к другу тянуть. И я кое-что сделал. Ну, проще говоря, я ласкал ее руками, поначалу чтобы снять боль в женские дни, а потом ей это, конечно, понравилось… И в конце концов старшие узнали об этом.

— А потом что случилось?

— То, что и должно было: меня за это основательно выпороли, а ее… сначала убедились, что она осталась девственной, а потом обрезали и выдали замуж, как и собирались. Она уехала к мужу в его деревню, и больше я ее никогда не видел. Впрочем, вскоре я и сам подался в город, потом устроился в бар и стал подрабатывать проституцией. Оказалось, что где-то доставлять женщинам удовольствие не считается преступлением, за это даже вознаграждают. Ты ведь уже сообразила?

Нерина после паузы ответила:

— Да, я и раньше много слышала про секс-туризм. Ты постоянно этим занимаешься?