Жаворонок Теклы (СИ)

Прямо перед ним стоял Костя Ким. Айвар сразу догадался, что это и есть бывший парень Нерины, хотя та очень скупо рассказала о нем и убрала все его фотографии подальше. Было видно, что молодой человек знает себе цену и разбирается в моде и стиле. Для корейца он был высок, но, конечно, ниже Айвара и гораздо тоньше. При угольно-черных волосах и глазах у Кости была по-аристократически бледная кожа и изящные черты лица, и к этому очень шел его гардероб — спортивный джемпер в серую клетку, белые брюки и легкие черные туфли. Волосы, частично стянутые на затылке, спускались почти до талии. Очки в модной черной оправе он сдвинул на лоб, разглядывая Айвара явно более пристально, чем позволяли приличия, и стараясь сохранять хладнокровие. Но по тому, как он перебирал ключи от машины в руках, обтянутых кожаными митенками, Айвар понял, что на самом деле нервы у молодого человека на пределе.

— Ну здравствуй... — недобро усмехаясь одним уголком рта, произнес Костя, — давно хотел с тобой встретиться.

Африканец выжидающе посмотрел на внезапного гостя, и тот, чтобы не затягивать паузу, сказал все тем же язвительным тоном:

— Да, вспомнил, Айвар. Не могу сказать, что рад познакомиться, но по-моему, у нас есть общая тема для разговора.

— Здравствуй, — спокойно ответил Айвар. — Знакомиться и нет нужды, ты, как я понимаю, Константин. Допустим, мне ясно, о чем идет речь, только что ты от меня хочешь?

— Просто увидеть хотел, что ты из себя представляешь, — сказал Костя. — Не каждый день невеста из путешествия возвращается с «подарком» в виде интермальчика из грязного африканского кабака. Вот я и решил узнать: это был такой изощренный способ меня унизить или действительно что-то там нечаянно нагрянуло? Только по-моему, в любом варианте стоило бы знать меру и не опускаться до такого дна...

— Ну, это все вопросы не ко мне, а скорее к Нерине, если уж ты ее называешь невестой. Но вообще-то она в этой поездке больше была похожа на больного звереныша, чем на девушку, готовящуюся к свадьбе. Так что сдается мне, врешь ты все, и невестами время от времени называешь всех, с кем спишь.

Костя зло посмотрел на Айвара. Он уже был недоволен тем, как начался разговор: почти сразу сорвавшись на оскорбления и не сумев удержать ровного насмешливого тона, он поставил себя в заведомо невыигрышную позицию. Но его выбил из колеи внешний вид и манеры соперника, которого он воображал каким-то анекдотическим персонажем из историй о скучающих белых дамах, отдающихся неграм — пропотевшим конюхам и садовникам. Отказ девушки разговаривать с ним уязвил Костю так, что он для самоуспокоения вспенивал самые желчные мысли, представив, что она из-за тоски и комплексов потянулась к скудному интеллекту вкупе с первобытной силой и похотью. И не сомневался, что морально раздавить подобного типа будет легкой задачей.

А перед ним появился Айвар — да, рослый, широкоплечий, явно очень сильный, но совсем другой. До сих пор Костя думал, что выражение «порочная невинность» относится только к женщинам, которые должны постоянно играть и мимикрировать, и в этой игре состоит их главное орудие соблазна. Мужик — он всегда мужик, ему игры без надобности. Но сейчас, увидев этого парня, Костя понял, что дело не в игре, что Нерину в нем привлекло нечто настоящее, глубинное, природное. Отстраненность, уязвимость и в то же время — уверенность, которая сквозила во всех чертах этого парня, воздействовали гораздо мощнее похотливости и агрессивности, которые традиционно считаются притягательными для женщин. И теперь уже Костя не знал, как ему вести себя. Когда он заметил на шее Айвара медальон, в котором был виден почерк Нерины, внутри будто все обожгло от злости.

В конце концов он произнес:

— А вот это ты зря, Айвар. Да, формально я предложения пока не делал, но у нас все было серьезно. И если уж какие-то провинности за мной и водились, она могла бы поговорить по-человечески, а не изливать душу не пойми кому на стороне. Между прочим, я себе никогда не позволял о ней сплетничать с какими-то другими девицами.

— Наверное, это похвально, — усмехнулся Айвар, — хотя что о ней можно сказать плохого? И все-таки я не понимаю, что тебе от меня-то надо? Если ты обижен на Нери, так почему сам с ней не поговоришь по-человечески? И узнаешь заодно, какие у нее к тебе претензии?

— Она не хочет со мной говорить, — сказал Костя и с обидой, и с какой-то снисходительностью.

— И что дальше-то? Только не надо наезжать на меня с «выяснением отношений по-мужски»: я к этому совершенно не расположен.