Жажда

– Да нет, я покупал эту газету, когда Роберт Хилберн писал там о музыке. Ты читал его биографию Джонни Кэша?

– Не-а. Хилберн – это тот, кто писал про турне «Sex Pistols» по США?

– Ага.

Они остановились на красный недалеко от «Блица», который когда-то был норвежским плацдармом панков и где до сих пор можно было увидеть ирокез. Бьёрн Хольм широко улыбнулся Харри. Сейчас он был рад. Рад, что станет отцом, рад, что дело вампириста осталось позади, рад, что его заносит на автомобиле, от которого веет семидесятыми, и что он ведет разговоры о музыке практически того же времени.

– Хорошо, если ты сможешь дать мне ответ до двенадцати, Бьёрн.

– Если я не ошибаюсь, ATF находится в Вашингтоне, округ Колумбия, где сейчас глубокая ночь.

– У них есть офис при Европоле в Гааге.

– Ладно. Ты узнал, зачем Виллер взял те улики?

Харри смотрел на светофор.

– Нет. Компьютер Ленни Хелла у тебя?

– У Торда, и он сейчас должен ждать нас в Котельной.

– Хорошо. – Харри нетерпеливо пытался взглядом сменить красный сигнал светофора на зеленый.

– Харри…

– Да?

– Ты когда-нибудь думал о том, что, судя по всему, Валентин эвакуировался из своей квартиры в спешке, возможно, прямо перед тем, как туда вломилась Катрина с «Дельтой»? Словно кто-по предупредил его в последнюю секунду?

– Нет, – соврал Харри.

Включился зеленый сигнал.

Торд показывал и давал разъяснения Харри, а кофеварка фырчала и рычала у них за спиной.

– Вот электронные письма Ленни Хелла к Валентину перед убийствами Элисы, Эвы и Пенелопы.

Письма были короткими. Только имена жертв, адреса и даты. Даты убийств. И все заканчивались одинаково: «Инструкции и ключи лежат в условленном месте. Инструкции сжечь после прочтения».

– Здесь не так много говорится, – произнес Торд, – но достаточно.

– Мм…

– Что?

– А почему инструкции следовало сжечь после прочтения?

– Разве это не очевидно? В них были сведения, которые могли вывести ненужных людей на Ленни.

– Но электронные письма в своем компьютере он не стер. Это потому, что он знает: компьютерщики вроде тебя все равно смогут восстановить электронную корреспонденцию?

Торд покачал головой:

– На сегодняшний день это не так просто. По крайней мере, если и отправитель, и получатель основательно удалят письма.

– Ленни знал, как основательно удалить письмо. Почему же он этого не сделал?

– Потому что знал, что, когда компьютер попадет к нам, его игра будет закончена? – Торд пожал широкими плечами.

Харри медленно кивнул:

– Возможно, Ленни знал это с самого начала. Что в один прекрасный день война, которую он ведет из своего бункера, будет проиграна. И что тогда настанет время пустить себе пулю в лоб.

– Возможно. – Торд посмотрел на часы. – Что-нибудь еще?

– Ты знаешь, что такое стилометрия?

– Да. Определение стиля письма. Исследования стилометрии проводились после скандала Энрона. Несколько сот тысяч электронных писем были обнародованы, чтобы ученые могли проверить их и определить отправителя. Верных ответов – от восьмидесяти до девяноста процентов.

После того как Торд ушел, Харри набрал номер криминальной редакции «ВГ».

– Харри Холе. Можно поговорить с Моной До?

– Давненько вас не слышали, Харри. – (Харри узнал голос одного из пожилых криминальных репортеров.) – Конечно, вы бы могли поговорить с ней, но Мона До пропала несколько дней назад.

– Пропала?

– Мы получили текстовое сообщение, что она возьмет несколько дней переработки и отключит телефон. Это наверняка умно, в последний год девочка работала как сумасшедшая, но редактор немного разозлился, что она не спросила разрешения, а просто прислала две строчки и как бы испарилась. Так ведет себя нынешняя молодежь или не так, Харри? Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо, – сказал Харри и прервал разговор. Он сидел, глядя на телефон, а потом опустил его в карман.

В четверть двенадцатого Бьёрн Хольм выяснил имя человека, который привез «ругер редхок» в Норвегию, моряка из Фарсунна. А в половине двенадцатого Харри разговаривал по телефону с его дочерью, которая хорошо помнила «редхок», потому что в детстве она уронила револьвер, весивший больше килограмма, папе на большой палец ноги. Но она не могла ответить на вопрос, куда револьвер подевался.

– Папа переехал в Осло, когда вышел на пенсию, чтобы быть ближе к нам, детям. Но потом он заболел и тогда начал творить много странного, например раздавать вещи, это мы обнаружили, разбирая наследство. Я больше не видела того револьвера, может быть, он и его отдал кому-нибудь.

– А вы не знаете кому?

– Нет.

– Вы сказали, что он был очень болен. Я полагаю, что от этой болезни он и умер?

– Нет, умер он от воспаления легких. К счастью, это произошло быстро и относительно безболезненно.

– Вот как. А что это была за другая болезнь и кто был его лечащим врачом?

– Вот-вот, мы понимали, что он не совсем здоров, но папа всегда думал, что он большой и сильный моряк. Видимо, он считал все это таким неловким, что держал в тайне и свою болезнь, и своего врача. Я только на похоронах узнала обо всем от его старого друга, которому он доверился.

– Как вы думаете, а этот друг знал, у кого ваш отец лечился?