Жажда

Трульс хрюкнул. Он ненавидел журналистов. Чертовы падальщики, все до одного. Он подошел к окну и выглянул на улицу. И там, за полицейской лентой оцепления, стояли они, к их камерам были привинчены большие объективы, напоминавшие Трульсу клювы грифов, когда репортеры приставляли их к лицу в надежде на мгновение узреть труп, который будут выносить из дома. Рядом с ожидающей «скорой» стоял мужчина в зелено-желто-красной растаманской шапке и беседовал с одетыми в белое ассистентами-криминалистами. Бьёрн Хольм из криминалистического отдела. Он кивнул своим людям и снова зашел в здание. Он как-то странно сутулился и сгибался, как будто у него болел живот, и Трульсу стало интересно, уж не связано ли это с тем, что, по слухам, ходившим в отделе, Катрина Братт недавно порвала с этим круглолицым уроженцем Тутена с рыбьими глазами. Отлично. Значит, кто-то еще почувствовал, что такое быть растерзанным на куски. Звонкий голос Виллера звучал будто издалека:

– Итак, их зовут Энрике и…

– Нет-нет, – засмеялись девушки, – Хенрик. И Альф.

Трульс поймал взгляд Виллера и кивнул в сторону двери.

– Большое спасибо, девушки, это все, – сказал Виллер. – Кстати, можно я запишу телефоны?

Девушки посмотрели на него с чем-то вроде наслаждения, смешанного с ужасом.

– Хенрика и Альфа, – добавил он, криво улыбнувшись.

Катрина стояла в спальне за спиной у судмедэксперта, сидевшей на корточках у кровати. Элиса Хермансен лежала на спине на стеганом одеяле. Но кровь растеклась по белой блузке так, что было понятно: когда лилась кровь, женщина стояла. Почти наверняка она стояла перед зеркалом в коридоре: там ковер настолько пропитался кровью, что намертво прилип к паркету. Следы крови между коридором и спальней, а также скромное ее количество в кровати говорили о том, что сердце Элисы прекратило биться еще в коридоре. Исходя из температуры тела и rigor mortis[4], судмедэксперт определила, что смерть наступила между двадцатью тремя и часом ночи и что причиной смерти точно явилась кровопотеря, поскольку сонная артерия была проколота в одном или нескольких местах сбоку на шее прямо над левым плечом.

Брюки и трусы были стянуты до лодыжек.

– Я взяла соскобы с ногтей, но невооруженным глазом никаких следов кожи не обнаружила, – сказала судмедэксперт.

– Когда это вы начали работать за криминалистов? – спросила Катрина.

– Когда Бьёрн нас попросил, – ответила та. – Он умеет просить.

– Вот как? А другие повреждения?

– У нее царапина на левом предплечье и деревянная заноза на внутренней стороне указательного пальца.

– Следы насилия?

– Никаких видимых следов повреждения в области половых органов, но это… – Она рассматривала живот жертвы через лупу. Катрина заглянула в нее и увидела тонкую прозрачную полоску. – Это может быть слюной ее или кого-нибудь другого, но больше похоже на предэякулят или семя.

– Будем надеяться, – пробормотала Катрина.

– Надеяться на изнасилование? – В комнату вошел Бьёрн Хольм и встал за спиной у Катрины.

– Если это было изнасилование, все свидетельствует о том, что оно произошло после смерти, – сказала она, не оборачиваясь. – Так что она все равно ничего не почувствовала. И я хочу получить немного семени.

– Я шучу, – тихо произнес Бьёрн на своем теплом тутенском диалекте.

Катрина закрыла глаза. Естественно, он знал, что в таких случаях семя – это ключ к разгадке. И естественно, он пытался подшучивать, пытался разрядить то странное, болезненное напряжение, которое существовало между ними все три месяца, прошедшие с того времени, как она съехала. Она пыталась вести себя так же, только у нее не получалось.

Судмедэксперт посмотрела на них снизу вверх.

– Я здесь закончила, – сказала она, поправляя хиджаб.

– «Скорая» здесь, мои люди вынесут тело, – сказал Бьёрн. – Спасибо за помощь, Захра.

Судмедэксперт кивнула и поспешила к выходу, словно она тоже ощутила напряжение.

– Ну и?.. – спросила Катрина и заставила себя посмотреть на Бьёрна.

Заставила себя не реагировать на пристальный взгляд, скорее грустный, чем действительно умоляющий.

– Да особо нечего сказать, – произнес Бьёрн и почесал пышные рыжие бакенбарды, выступающие из-под шапки-растаманки.

Катрина ждала, надеясь, что они все еще обсуждают убийство.

– Судя по всему, она не слишком заботилась о чистоте. Мы обнаружили волосы нескольких людей, преимущественно мужчин, но вряд ли все они были здесь вчера вечером.

– Она была адвокатом пострадавшей стороны, – сказала Катрина. – Одинокая женщина на такой ответственной работе, вполне возможно, не придавала первостепенного значения чистоте, в отличие от тебя.