Жажда

— Из твоего сердца выйдет максимум пять доз, изначально могло получиться семь, но сейчас ткани вокруг укуса уже подверглись некрозу. Их придётся удалить и неизвестно, что ещё внутри происходит, ты ведь с него кровь не слил, а это не очень хорошо.

— И что, после этого я должен тебе поверить?

— Ой, да пошёл ты, без тебя разберёмся, — внезапно взбрыкнула она и резко поднялась из-за стола. — Пошли, Макс.

Пацан молча подчинился. Света без задержки направилась к двери и, похоже, настроена решительно. Даже намёка на то, что она ожидает смены моего решения, не было.

— Постой, — я всё же это сделал и остановил девушку. — Доешьте вначале.

— Ты возьмёшь нас? — даже не обернулась та и немного приоткрыла дверь.

— Подумаю, — хмыкнул я и вновь заработал ложкой.

— Сколько у нас времени? — вернулась за стол та и внимательно уставилась на меня.

— Час — самое меньшее, но, скорее всего, чуть больше, — пожал я плечами.

— Сердцем лучше заняться сейчас.

— Ну ты вроде знаешь уже, где оно лежит, — кивнул я затылком в сторону рюкзака.

— Можно?

— Бля, дай пожрать спокойно, — вспылил я. — Неужели без слов неясно?!

Та нисколько не обиделась, вытянула свёрток из рюкзака и приступила к процессу. А дальше всё оказалось до смешного просто.

Скорняки больше шуму нагоняли, чем на самом деле создали секретность вокруг обыкновенной сушки. Нет, оно, конечно, понятно, все деньги таким образом стекались к ним, как, собственно, и драгоценное сырьё. А страх всё испортить и потерять отбивал охоту заниматься самодеятельностью. Это как гарантия на телевизор, сам не влезай, и всё будет хорошо.

Светлана первым делом аккуратно срезала острым ножом остатки артерий, а затем, немного повертев, принялась разделывать на тонкие ломтики. Каждый такой, она выкладывала на газету, которая лежала на дне перевёрнутой кастрюли, что стояла на печи. Примерно на третьем срезе лезвие вдруг обо что-то противно скрипнуло, и девушка подняла на меня испуганный взгляд.

— Ты что, стрелял в него?

— Тогда бы оно не сработало, — покачал я головой. — А я, как видишь, я сижу перед тобой.

Девушка кивнула, а затем аккуратно прорезала предмет по кругу, отделила ломтик и продемонстрировала мне находку. Небольшой, стального цвета цилиндрик. Своей формой он напоминал пилюлю с лекарством, даже кончики скруглены. И, кажется, до меня стало доходить, что находится внутри.

— Дай сюда, — быстро перехватил я «пилюлю».

— Что это? — с нескрываемым любопытством спросила та.

— Занимайся своим делом, время уходит, — огрызнулся я и, подхватив предмет и очередную самокрутку, направился к выходу.

Никогда в жизни не слышал о подобном способе транспортировки. Странно, почему не в ляжку или в плечо, да хоть в шею? Ведь шанс нарваться на него был бы гораздо ниже, они же знают, что мы забираем их сердца. Да, сам процесс вживления — плёвое дело, подобные шрамы на тварях заживают за считанные часы, но вот выбранное место, оно не логично. Или наоборот?

Может быть, они как раз и хотели, чтоб его нашли? Но зачем? Да и снова странно всё это. Проще тогда вообще не прятать.

Я покосился на предмет, который задумчиво вертел между пальцев и заметил на нём тонкую, словно паутинку, щель, что разделила его практически пополам. Если бы не мои грязные пальцы, мог вообще не заметить.

Просто потянуть в разные стороны ничего не дало, а вот стоило слегка повернуть, как части подались. Вскоре показалась тонкая резьба, а затем «пилюля» разделилась на две части, у одной из которых, на другом конце обнаружился разъём. Это нечто вроде флешки, только непривычная, маленькая, словно предназначалась для подключения к телефону или планшету — без разницы.

— М-да, бля, не было печали, — грустно усмехнулся я, накрутил колпачок обратно и едва поборол искушение оставить предмет на скамейке.

Глава 7. Рабство

Июль 2024 г.

Прошло уже около недели. Многих к тому моменту не осталось в живых, других увезли в неизвестном направлении.

Жизнь больше походила на каторгу, хотя не уверен, никогда там не бывал. Эти знания я почерпнул из книг и кинематографа, но то, что творилось здесь, очень напоминало их сюжеты. Нас ломали любыми доступными способами, выбивали всякую надежду, а заодно и волю к сопротивлению.

В первую ночь с каждого слили грамм по семьсот крови, после чего напоили горячей водой с сахаром и отправили на работы. По сути, мы занимались полной хернёй, которая больше походила на издевательство. Что-то таскали и копали почти до рассвета, а затем «хозяева» совершили ход конём.

Когда нас снова вернули в ангар, там уже ожидала фляга с едой. Ничего выдающегося, какой-то бульон с лапшой и половинками картофеля. Последний даже почистить не удосужились, хотя жидкость, в которой это всё сварили, вроде пахла мясом. И вот совсем не факт, конечно, что там свинина или говядина. Наверняка многие думали точно так же, но голод уже успел набрать полную силу, и люди попросту гнали все эти мысли подальше.

Ни ложек, ни уж тем более вилок нам не выдали, об отсутствии тарелок тоже позаботились. Только алюминиевая фляга на шестьдесят литров с непонятным варевом.