Жажда

Два года назад Сюзанна училась в аспирантуре Эссекского университета по специальности логопедия. Она заявила, что один из ее наставников, Энтони Хау, предложил ей степень бакалавра с отличием первого класса в обмен на секс. Она отказалась и обвинила его в сексуальном домогательстве. Все свелось к ее слову против его слова, и, поскольку никаких доказательств за этим заявлением не было, иск отклонили.

Но этим дело не закончилось. По словам Сюзанны, Энтони Хау начал преследовать ее. Стоял по ночам под окнами ее квартиры, посылал неприличные сообщения на мобильный, наговаривал что-то на автоответчик или просто молчал в трубку. По ее жалобе была проведена проверка. Дальнейших действий не предпринималось.

Странно, подумала Анни. Почему больше ничего не делалось?

И она взялась за телефон.

– Сюзанна Перри, – сказала Анни в трубку. – Студентка университета, пару лет тому назад. Ты тогда вела расследование. Припоминаешь что-нибудь или это ни о чем тебе не говорит?

– Так, с ходу – нет.

Анни слышала в трубке шум машин, какие-то голоса. Джейн Гослинг отвлекали, и она должна была как-то подтолкнуть ее, чтобы та вспомнила.

Анни рассказала ей все, что было в компьютере. Обвинение в домогательстве, преследование.

– Что-то проясняется?

– Студентка… – медленно сказала Джейн. – Квартира у нее на Мэлдон-роуд?

– Точно, это она. Ее преследовал ее преподаватель. Энтони Хау.

– Правильно. Только он этого не делал.

Заинтригованная, Анни даже подалась вперед.

– Что, правда?

– Да. Постой-ка… – сказала Джейн, вспоминая. – Телефонные звонки, так? Непристойные тексты?

– Да, тут так написано.

– Так вот, их не было. Мы проверили ее домашний стационарный телефон. Никаких сообщений. Потом проверили ее мобильник. Тоже ничего. Она сказала, что уничтожила их. Они оскорбляли ее достоинство. С автоответчиком та же история. Ее преподаватель сказал, что она была их головной болью на курсе, шло даже к тому, что ее могут отчислить, и она затеяла все это, чтобы получить более высокий балл. Он был просто в бешенстве, грозился подать на нее в суд за дискредитацию, если она не уймется. Такие вот дела. Больше мы о ней не слышали.

– А как ты думаешь, она все это выдумала?

– Возможно. Я тогда подумала, что им была предпринята неудачная попытка домогательства, а она потом пыталась ему отомстить.

– А она не упоминала о своем парне? О Марке Тернере?

Джейн Гослинг недовольно хмыкнула.

– Два года прошло, Анни. А я едва могу вспомнить, что ела вчера за ужином.

Они вдвоем рассмеялись.

– Значит, она снова попала в новости? – сказала Джейн.

– Еще одно преследование. На этот раз внутри собственной квартиры.

Теперь наступила очередь Джейн посмеяться.

– Ну, тогда желаю тебе удачи. Еще одно, говоришь? Можно перефразировать Оскара Уайлда под наш случай. Если у женщины один преследователь – это беда. Если двое – это уже некоторая беспечность. [7]

Анни засмеялась.

– Оскар Уайлд, говоришь?

– Я играла его пьесы в любительских спектаклях и была особенно хороша в роли мисс Призм. Зал умирал со смеху.

– Не сомневаюсь.

– Ладно, мне пора идти. Слушай, заканчивай свою бумажную волокиту и давай сюда. Нам помощь не помешает.

– Посмотрим.

Они попрощались, и Анни повесила трубку. Она снова откинулась на спинку кресла и задумалась над имеющимися вариантами. Побыстрее покончить с оформлением бумаг этой, по-видимому, фантазерки, только отбирающей время у полиции, после чего присоединиться к группе Фила. Или же более тщательно проверить жалобы Сюзанны Перри.

Она еще раз просмотрела свои записи, и пальцы ее забегали по кнопкам клавиатуры.

Она искала координаты Энтони Хау.

Глава 15

Фил чувствовал себя охотником за привидениями. В квартире Джулии Миллер витала какая-то смертельная пустота, безысходное ощущение прерванной жизни. В воздухе, словно тяжелая пыль, висели печаль и чувство утраты.

Это был один из тех моментов, которые он больше всего ненавидел в своей работе. Он мог обезвредить размахивающего ножом пьяного или усмирить мужа, набросившегося с кулаками на жену, – нет проблем. Он мог постоять за себя в суде, выступая против какого-нибудь ушлого адвоката, пытающегося спровоцировать или унизить его. Он даже мог написать целое море дурацких рапортов и ходить для галочки на всякие тупые тренинги. Но когда он должен был стоять вот так на развалинах чьей-то жизни и при этом еще пытаться найти какой-то смысл в гибели человека, его охватывала тяжелая депрессия. Оставляя без ответов все его вопросы.

Фил закрыл глаза и постарался отогнать эти мысли. Они не могли помочь ему разобраться в том, что здесь произошло, и поймать убийцу Джулии Миллер. То есть выполнить свою работу.

– Значит, Джулия пропала уже неделю назад, начиная с прошлого четверга, – сказал он.