Жажда

– Надеюсь, твои дела в Остине идут хорошо?

Он быстро опустил глаза на поднос с едой:

– Да, кое-что идет недурно.

Теперь уже разозлился Джеред, и она поняла это по его голосу.

– Не сомневаюсь, что ты доволен. Думаю, мне пора в постель. Сегодня мы катали детей во дворе на санках, и я устала.

– В таком случае иди, я уберу посуду.

– Уверена, что Глория это оценит. Доброй ночи.

Он что-то пробормотал, не глядя на нее. Игра пламени в камине бросала причудливые отсветы на его лицо, которое вдруг показалось ей постаревшим. Резкие морщины пролегли от крыльев носа к уголкам рта, глаза утонули в темных кругах. Лорен страстно захотелось подойти к нему, но вместо этого она круто повернулась и вышла из комнаты.

Она уже уютно устроилась под одеялом и согрелась, когда услышала звук открываемой двери.

Лорен быстро села в постели, натянув одеяло до подбородка, и с возмущением воззрилась на стоящего посреди спальни Джереда.

– Что ты себе позволяешь?

Даже не взглянув на нее, он сел на оттоманку и начал стягивать сапоги.

– Если память мне не изменяет, это моя спальня в моем доме. Сегодня очень холодная ночь, и я не собираюсь искать другое место для ночлега. Если твою чувствительность оскорбляет перспектива спать, я подчеркиваю, спать со мной в одной постели, то я предлагаю тебе перебраться в любую другую. А эта принадлежит мне.

Он стянул носки, рубашку и теперь расстегивал пряжку на ремне.

Лорен зарылась в подушки, накрыла голову одеялом, забившись в угол кровати, и повернулась к нему спиной. Она слышала, как ударилась об пол металлическая пряжка и Джеред прошлепал к камину. Языки пламени высветили комнату, значит, он подбросил в огонь еще несколько поленьев. Шаги приблизились к кровати, скрипнула крышка открываемого сундука, и вдруг она почувствовала, что одеяло стало тяжелее.

Лорен чуть приоткрыла глаза. Поверх одеяла лежал большой меховой плед.

– Это Торн сделал для меня. Под ним мы будем чувствовать себя как тосты на сковородке.

Джеред приподнял одеяло, и ее обдало холодом, но он быстро улегся, и опять стало тепло.

– Доброй ночи, Лорен, – сказал он.

Она лежала очень тихо и не отвечала. Он рассмеялся и отвернулся от нее, стараясь поуютнее устроиться в теплом коконе постели. Прошло несколько минут, и она услышала его ровное, спокойное дыхание.

Лорен долго не могла уснуть. Но наконец усталость взяла свое.

Лорен проснулась внезапно и сразу не могла сообразить, почему ее голова покоится на груди Джереда, а его рука лежит у нее на спине. Может быть, во сне она прижалась к нему, спасаясь от холода? Их тела были тесно прижаты друг к другу, и Лорен боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Джереда.

От его дыхания шевелились волосы у нее на макушке. Глухие удары его сердца отдавались у нее в ушах.

Лорен тихо лежала, восхищенно разглядывая мускулы на его плечах и груди. Огонь в камине почти погас, догорало только одно маленькое полешко, время от времени взрываясь снопами искр, ненадолго освещавших комнату. Упершись подбородком в обнаженную грудь Джереда, Лорен чуть приподняла голову и провела пальцем по шелковистым волосам, веером расходящимся от ключиц и узким клином спускающимся к животу. Рука ее опускалась все ниже, пока не достигла определенной точки, где и замерла. И только тогда Лорен заметила, что дыхание над ее головой утратило свою спокойную ритмичность так же, как и удары сердца. Она мгновенно подняла голову и встретила взгляд янтарных глаз, ярко блестевших в свете угасающего камина.

– Ах, Лорен, Лорен, – не то проговорил, не то простонал Джеред. И тотчас же их губы слились, и они растаяли в этом поцелуе. Он целовал ее жадно, яростно, а руки его уже стягивали с нее тонкую ночную рубашку, устраняя последнее препятствие.

Глядя в сияющие серые глаза, Джеред взял ее руку и поцеловал в ладонь, потом, не отводя от нее глаз, потянул руку под одеяло и положил на свою восставшую плоть. Джеред не мог предвидеть ее реакции и боялся, что она оттолкнет его. Лорен напряглась и нервно провела кончиком языка по пересохшим губам.

Не бойся любить этого человека, сказала ей Мария. Не бойся. Ее тонкие пальцы сомкнулись вокруг его затвердевшей плоти и осторожно, изучающе пробежали по гладкой коже, делая потрясающие открытия.

Джеред рефлекторно выгнул спину и восторженно застонал. Легкие пальчики остановились, и он приподнял голову, стараясь разглядеть выражение ее лица.

– Прикасайся ко мне, Лорен, прикасайся, трогай меня, пока я не умру от наслаждения. Ты должна знать меня всего, – прерывистым шепотом сказал Джеред.

Ободренная этой полной страсти мольбой, она гладила и ласкала его, пока не почувствовала, что наконечник его копья увлажнился драгоценнейшим нектаром желания.

– Боже, – застонал Джеред и склонился над ней, припав к ее губам. Его руки сжали ее груди и начали ласкать их в том же ритме, в каком она ласкала его. Он нежно провел пальцами по ее затвердевшим соскам, проверяя ее реакцию.