Жажда борьбы

Он кивнул, но я мог видеть оговорку в его глазах.

— Я надеюсь на это.

Брукс указал на стол, и я сел, когда он вышел за дверь, закрыв ее за собой. Я взглянул на двустороннее зеркало и уставился на свое отражение. Последние три дня были тяжелыми, и я видел, как это повлияло на меня. Мои глаза устали, а костяшки пальцев были ободраны от чрезмерного усердия при ударе по груше. Тем не менее, я был готов к предстоящей борьбе и в то же время, я хотел, чтобы Шрам держался подальше от Эммы.

Через несколько секунд дверь открылась, и вошел офицер со Шрамом, за которым следовал другой офицер. Шрам возвышался над ними обоими, одетый в оранжевый комбинезон со скованными запястьями и лодыжками. Он был высоким и массивным, но он не сильно изменился с тех фотографий, которые я видел более двадцати лет назад. Мне сказали, что он получил свое прозвище из-за количества шрамов на его теле, и они были правы. Он был весь в них, его кожа была неровной и грубой по всему телу, руки и шея, скорее всего, ножевые ранения, судя по их виду.

Ухмыляясь, Шрам сел напротив меня и сложил руки на столе. Офицеры кивнули мне и вышли из комнаты, оставив меня наедине с ним. Он отвел взгляд к двустороннему зеркалу и покачал головой, в его темных бездушных глазах светилось веселье.

— Я вижу, твой друг не захотел зайти и поздороваться, — сказал он.

Я откинулся на спинку стула.

— И кто мой друг?

Шрам усмехнулся.

— Сын Страйкера, по крайней мере, один из них. Но не волнуйся, я прекрасно отношусь только к тебе. — Его ухмылка стала шире. — Отлично справился с титульным боем. Ты такой же, как твой отец.

Я был не в настроении для болтовни. Наклонившись вперед и поставив локти на стол, я бросил на Шрама яростный взгляд.

— Спасибо, но я здесь не для того, чтобы стрелять в дерьмо. Ты всегда прямо говорил о том, чего хочешь, из того, что мне говорили. Я знаю, что ты выйдешь отсюда через два дня.

С любопытным взглядом Шрам склонил голову набок.

— Так есть. Хорошее поведение, так мне сказали.

— Я сомневаюсь в этом, — огрызнулся я.

Шрам откинул голову назад и взревел.

— Ах, я скучал по остроумию Рейнольдса. Твоя тетя тоже была фейерверком. Как она сейчас? — Его пустые глаза заблестели. — Я видел, как она шла по красной дорожке по телевизору с твоей кузиной Пейтон. Обе они очень красивы.

Огонь, как ничто другое, горел во мне, и я хлопнул руками по столу.

— Я не знаю, в какую больную, извращенную игру ты играешь, но я хочу ответов.

Шрам покачал головой.

— Ты не участвуешь в этом, Рейнольдс. Твой отец никогда не переходил мне дорогу, но если ты рискнешь переступить эту черту…

Кипя, я наклонился над столом.

— Ты переступил эту черту в тот день, когда отправил Эмме то письмо.

Глаза Шрама злобно блеснули.

— Понятно. Что заставляет тебя думать, что я отправил его Эмме?

— Возможно, это не ты физически доставил его, но я не сомневаюсь, что это каким-то образом исходило от тебя. И позволь мне сказать тебе, если ты придешь за Эммой, ты совершишь огромную гребаную ошибку.

Шрам откинулся на спинку стула.

— Причинить боль твоему… — Он сделал паузу на секунду и улыбнулся, — другу, это не то, чего я хочу, сынок. Она невиновна во всем этом. Когда я выйду отсюда в пятницу, я хочу прожить свою жизнь в мире.

— Ты ожидаешь, что я поверю в эту чушь? — Рычал я.

Шрам легкомысленно пожал плечами.

— Прими это за то, как оно есть. Хотя, у меня такое чувство, что мы скоро увидимся. — Он наклонился ближе, его голос был едва слышен, так что только я мог слышать. — Передай Эмме привет, когда увидишь ее. Она сейчас немного занята.

Мой желудок сжался от страха.

— Что, черт возьми, это должно означать?

С нервирующей улыбкой Шрам издал небольшой смешок.

— Я счастлив знать, что ей можно доверять, и что она умеет держать рот на замке. Думаю, она не рассказала тебе о своем сегодняшнем свидании. — Его взгляд стал угрожающим. — Я думаю, что мой парень неравнодушен к ней, но не волнуйся, с ней ничего не случится… пока.

Я откинул свой стул назад, схватил его за рубашку и рывком поднял его.

— Ублюдок! Тебе лучше надеяться, что с Эммой все в порядке. Мне насрать, кого ты знаешь в этом мире, я оторву твою проклятую голову, если кто-нибудь причинит ей боль! — К черту последствия. В этот момент я был готов свернуть ему шею и покончить с этим.

Дверь распахнулась, и офицеры оттащили меня от Шрама, подталкивая к двери.

— Достаточно, — крикнул один из них. — Тебе нужно уйти.

Самодовольно ухмыляясь, Шрам откинулся на спинку стула, что разозлило меня еще больше. Пошел он. Я должен был добраться до Эммы. Брукс выбежал из соседней комнаты и вскинул руки в воздух, когда встретил меня в коридоре.

— Что за черт? Я не мог слышать ничего, что он сказал к концу, — сказал он.

Я схватил его за руку и потащил по коридору, мое терпение истощалось с каждой минутой.

— Не обращай внимания на это прямо сейчас. Мы должны найти Эмму.

Я чувствовал себя больным и переполненным яростью, просто думая о том, что она была с одним из людей Шрама и что они могли делать с ней прямо сейчас.

Глаза Брукса расширились.

— Почему? Что случилось?