Жажда III

— Да, Морзе друг, друг, ага. Тебя мы не знаем, нет, не знаем. Зачем ты пришёл к нам, зачем пришёл, уходи или убей, да, лучше убей, тебе можно.

Штык уселся на пол, он мерно покачивался взад-вперёд и постоянно переводил взгляд с меня на Грога. Мне вдруг стало его жалко. Что с ним случилось? Где Ольга, почему она его бросила? Хотя, если у него так при ней «фляга засвистела» — ничего удивительного. Но ведь он был нормальный, сильный, с чего вдруг? Что-то должно было произойти и явно нехорошее.

— Штык, можно мы у тебя здесь поживём?

— Поживём, да, это типа гости, погостим, значит, ха-ха, поживём нет, жизни нет, ничего больше нет, есть охота. Морзе друг, Морзе пусть гостит, остальные уходят, нельзя чужакам, нет, нельзя.

— Но они мои друзья, значит, и твои тоже. Куда они пойдут, Штык?

— Туда пусть идут, отсюда пусть уходят. Я не знаю их, нет, не знаю, мы их не знаем, не верим. Убить их всех нужно, убить. Ха-ха, нет, нельзя убивать, нельзя оставаться, уходят пусть.

— Да что с тобой такое?! — не выдержал и закричал я. — Ты же нормальным был! Хватит вести себя как идиот!

Штык вздрогнул, замолчал, но продолжил раскачиваться, сидя на полу, взгляд упёрся в одну точку, и так продолжалось несколько секунд, а затем он принялся завывать. Вначале тихо, затем всё громче и громче, а по щекам покатились слёзы. Я попытался подняться на ноги, но голова кружилась так сильно, что меня тут же повело в сторону. А вот на четырёх опорах передвигаться более или менее получилось. Пару раз всё равно уводило с выбранной траектории, но до Штыка я всё же добрался, положил ему руку на плечо и заглянул в глаза.

— Что случилось, дружище, расскажи, я помогу.

Тот замер и уставился на меня немигающим взглядом. Однако глаза всё равно постоянно бегали, он то отводил их в сторону, то снова возвращал и делал это очень быстро. С головой у него точно беда, он не притворяется и это уже очевидно. Здесь не нужно иметь профильного образования, чтобы такое понять, а вот помочь ему вряд ли в моих силах.

— Случилось, да, — вдруг заговорил он. — Много случилось всего, всякого, да. Много дерьма, дерьма много. Вам уходить надо, уходите, плохо здесь, случается всякое, да.

А затем он сбивчиво, перепрыгивая с одного на другое начал свой рассказ, и по мере того, как он приближался к финалу, у меня даже волосы на затылке зашевелились. После этой истории я с полной уверенностью мог называть свою жизнь счастливой и полной светлых воспоминаний. Оказывается, меня она вовсе не била, а скорее, гладила…

* * *

Они проводили меня, помогли собраться в дорогу, а сами остались в землянке. Ольга занялась хозяйством, насколько это вообще получалось делать в подобных условиях. С другой стороны, в лесу есть всё необходимое, чтобы жить: мяса в достатке, почва настолько плодородна, что урожай вызревает на зависть любому садоводу. Хоть на выставку вези. Первую зиму было тяжело. Несмотря на то, что еды хватало, да и с водой тоже вопросов не возникало.

Штык периодически уезжал на поиски полезного, в одной из таких командировок даже удалось разжиться серебром, которое впоследствии ушло на патроны. А в целом всё стандартно: то соленья какие перепадут, то крупа, соль, макароны. На одном мясе далеко не уедешь, организму помимо белка ещё много чего для нормальной работы требуется. Вот и приходилось Штыку обеспечивать семью всем необходимым.

Именно что семью, потому как предсказуемо это. Два разнополых человека ютятся в небольшой землянке, рано или поздно отношения сами завяжутся, природа всегда берёт верх. Да, возможно, без романтики, без красивых ухаживаний и походов в ресторан, без печати в паспорте, но они стали мужем и женой. А к весне Ольга узнала, что беременна. Впрочем, и это тоже вполне прогнозируемо, иначе ради чего природе сводить воедино двух людей.

Спор был долгим, она не хотела, он напротив, очень обрадовался новости. В итоге муж победил. Но женщины во все времена остаются верны себе, и основным аргументом в отсутствии желания рожать стала землянка.

— Ну ты сам посуди, неужели мы будем растить ребёнка в таких условиях? Как ты себе это представляешь?

— Да почему обязательно здесь?! У нас три заимки на территории остались, можем в них перебраться.

— Видела я эти ваши сарайчики, там места ещё меньше, чем здесь. Ребёнку пространство нужно.

— Значит, дом построим, какой скажешь отгрохаю.

— Чтоб его видно было со всех сторон? Нет уж, мне лагеря хватило, едва живой осталась. Да ты и сам всё знаешь, что я тебе рассказываю. Ну ты посмотри вокруг, мы каждой тени боимся, а дети кричат, плачут… Нет, я не хочу рожать, не хочу, чтобы мой ребёнок жил в таком мире.

— Не твой, а наш! Ты не можешь принимать такие решения одна. Я построю дом и сделаю так, что его не найдут. Я смогу защитить и тебя, и сына.

— Сына? А с чего ты вообще взял, что у меня будет мальчик?

— Чувствую, — улыбнулся Штык и положил свою ладонь на живот Ольге.