Жажда III

— Давай выпьем, это очень хороший коньяк, сейчас такой больше не найти. Сегодня особенный день. После того, как мы поговорим, нашей дружбе настанет конец и мне хочется оттянуть этот момент, на как можно большее время.

— Так значит я прав? Ты и Уильям — это один человек.

— Нет, — пригубил напиток товарищ, — Он, скорее, призрак, его не существует в привычном виде. Я одушевил его, чтобы проще запомнить, а со временем утратил нить реальных знаний. Они вернулись в тот день, когда ты рассказал мне о странном человеке в чёрном костюме мотогонщика.

— Кто он? Это его ты называешь Уильям?

— Вот здесь начинаются основные сложности. Как бы тебе это помягче сказать…

— Разве я тебя об этом прошу? Хватит с меня мягкости, я хочу знать правду. Это можно остановить?

— Боюсь, нет, — вздохнул Лёха и ещё раз пригубил коньяк.

Я же услышал то, чего больше всего боялся, а потому опрокинул содержимое бокала в себя полностью. Напиток горячим потоком провалился в желудок, где взорвался, распространяясь теплом по всему телу. На вкус и в самом деле недурно, даже лёгкий ореховый фон остался на языке. А главное — не возникло острого желания поскорее закусить алкоголь, как это происходило с самогоном.

— Неплохо, да? — натянуто улыбнулся Лёха.

— Нормально, — я вернул бокал на стол и задумчиво покрутил его, рассматривая отражение, — Значит, всё, конец? Нет больше смысла сопротивляться? Но ведь Макс у них…

— Вот видишь, смысл есть, — усмехнулся тот. — Ты ведь не сложишь оружие, будешь биться до конца.

— Я же не овца какая, — пожал я плечами. — Само собой, постараюсь продать свою жизнь как можно дороже.

Коньяк быстро добрался до мозга, а первая доза всегда хорошо шибает. К тому же сказывалось нервное напряжение после битвы, точнее, сейчас наступил момент, когда оно полностью отпустило. Я расслабился, а вместе с тем потерял нить разговора. Лёха не просто так прожил на этом свете столько лет, он прекрасно знает людей, а главное — как манипулировать нами. Вот и сейчас он сделал всё возможное, чтобы оттянуть неприятный разговор. Выдал часть информации, за которой спрятал основное — историю о себе. Однако первая доза, хоть и быстро бьёт по мозгам, отпускает тоже практически сразу.

— А ты молодец, — криво ухмыльнулся я, — лихо увёл от темы.

— Извини.

— Кто ты? Почему с тех пор, как началось всё это дерьмо, я словно каждый раз встречаюсь с новым человеком?

— Меня создали они, — Лёха указал глазами на потолок, видимо, подразумевая тех, у кого сейчас находится Макс, — как и вас всех.

— Издеваешься? — не поверил я ни единому слову.

— О чём я и говорю, ты не готов слушать правду.

— Да это… Это всё какой-то бред…

— Увы, это правда. Наша планета, это огромная «Чашка Петри», а вся жизнь — сплошной эксперимент.

— Эксперимент чего?

— Всего, что угодно, от испытания эпидемий, до военных и политических конфликтов. Понимаешь, высшие расы, прежде чем использовать определённый инструмент, вначале его испытывают на таких, как мы. У них множество запретов, законных ограничений, в двух словах этого не объяснить. Вот они и нашли для себя лазейку, создали экосистему, похожую на ту, в которой живут, вывели форму жизни, наиболее приближённую к себе. А теперь испытывают всё то, что хотели бы внедрить там, у себя.

— Это… Это всё вонючие сказки! Так не бывает! Невозможно создать целую планету!

— Для нас — да, а для них это не представляет никаких сложностей, они даже гравитацию отрегулировали, поместив на орбиту Луну. Ты замечал, что множество научных открытий, которые действительно полезны для человечества и способны вывести нас на совершенно иной уровень развития, никогда не претворяются в жизнь? Не задумывался, зачем принимаются античеловеческие и порой совершенно глупые законы? Почему финансовая система, которая отработана веками и должна быть надёжнее, чем Швейцарские часы, рушится каждый вторник? Обращал внимание, что большинство природных объектов, словно созданы искусственно, горы, каньоны, которые чаще напоминают карьерные выработки? Или ровные, словно блюдечко плато? Они испытывают разную хрень на нас, смотрят на последствия, а затем перенимают готовые решения, чтобы избежать подобных ошибок у себя.

— Если они настолько крутые, если умеют двигать целые планеты, так какого хуя не создадут суперкомпьютер, который сможет всё это просчитать? Зачем столько сложностей?

— Не знаю, может быть, от скуки. А что до компьютера: ни один, даже самый мощный во вселенной искусственный разум не сможет спрогнозировать человеческую ошибку. Чем умнее машина, тем более точные расчёты она предоставит, в неё не заложена глупость, а значит, нет и полёта фантазии. Такое под силу лишь социуму.

— А эти уроды, это тоже их рук дело?

— Да.

— Но зачем?

— Вышел срок контракта, теперь в систему явятся другие. Нынешним хозяевам необходимо «помыть пробирку».

— Ну так ударили бы… Не знаю… «Лучом смерти» уничтожили всех за раз и валили в свои ебеня, или откуда они к нам прилетели. Зачем воротить такое?