Жажда иллюзий

— Прошлое совершенно стерлось из ее памяти. Я приглашал доктора из Лондона, который сказал, что такая реакция вполне закономерна, принимая во внимание то, что ей пришлось пережить. Травма была столь велика, что сознание отказывается ее воспринимать. Доктор посоветовал нам не делать попыток вернуть девочке память. Это должно было, по его словам, случиться само собой, когда она будет готова. Я, разумеется, последовал его предписанию и был несказанно рад, что Андреа не помнит тех ужасов, которым стала свидетельницей. Время от времени ее мучили кошмары по ночам, но этим все и ограничилось; если не считать потери памяти и голоса, в остальном она осталась такой же, как и прежде.

— Голоса? — повторил Джейсон, вспоминая низкий тембр голоса Андреа, показавшийся ему таким соблазнительным.

— Думаю, что она как-то повредила себе горло, когда кричала. Или может быть, это от веревок. У нее на шее была петля, когда мы нашли ее. А ведь она была совсем еще ребенок.

По дряблой щеке Барроуза поползла слеза. Старик закрыл глаза и опустил голову на канапе. Дожидаясь, пока он придет в себя, Джейсон не произнес ни звука.

— Я поставил целью своей жизни уберечь ее, — продолжил наконец Барроуз. — Конечно, я всегда боялся, что Рафаэль когда-нибудь вернется за Андреа, но то была не единственная моя забота. Оставалась еще Реджина Карлин. Она наследовала состояние Джонатана, если бы что-то случилось с Андреа. Поначалу я не верил, что Реджина была причастна к убийствам, несмотря на то что один из пойманных пиратов утверждал, будто некая женщина помогла им беспрепятственно попасть в Карлин-Хаус. Но когда Реджина узнала, что Андреа осталась жива, она явилась ко мне и предложила хитроумный план, в результате которого к ней перешло бы управление имуществом Джонатана. Она предложила — мне до сих пор тяжело вспоминать об этом — объявить Андреа безумной и запереть в лечебнице. Когда я отказался, она не оставила своей затеи и стала распространять в обществе лживые слухи о моей подопечной.

— Вот, значит, какова причина толков о помешательстве Андреа.

Барроуз кивнул.

— Тогда я считал целесообразным для Андреа не покидать пределов дома. Конечно, ей это не понравилось. Думаю даже, что я восстановил девочку против себя, хотя и действовал из лучших побуждений. К тому же мне казалось, что это не продлится долго — только до тех пор, пока мы не поймаем Рафаэля. Я нанял людей для охраны Андреа, дабы быть уверенным, что Рафаэль не сумеет добраться до нее.

— Это те же люди, что преследовали Андреа в Лондоне?

— Те самые. Я настаивал, чтобы около нее постоянно находился кто-то, способный защитить ее в случае чего. — Барроуз умолчал о том, что Лорен возражала против навязчивой охраны еще более решительно, чем ее сводная сестра. — Пожалуй, я мог бы тогда увезти девочку куда-нибудь в другое место, — добавил он, — но в Карлин-Хаус можно прекрасно держать оборону в случае нападения. Джонатан строил его на века, он желал стать королем в своем замке. Я сказал Андреа, что охраняю ее от контрабандистов, которые рыщут по округе, и это отчасти было правдой — полагаю, не одно столетие пещера под скалой, на которой выстроен дом, использовалась для хранения незаконного товара. Одно время Джонатан даже получал дивиденды с контрабандных сделок. Эта пещера — идеальный тайник. Там-то Рафаэль и…

Теперь ледяной ветер напомнил Джейсону, что он собирался лично исследовать знаменитые пещеры. Прилив будет еще не скоро, отметил он с удовлетворением. Скинув тяжелую шинель и зажав в зубах самодельный факел, молодой капитан стал спускаться по вырубленным в скале ступеням.

Два огромных валуна, высившиеся на вершине скалы подобно молчаливым стражам, отмечали начало спуска. В самом низу ступени выходили на узкую полоску берега, почти съеденную прибоем. Слева, на другой стороне небольшой бухты, песчаная тропинка продолжалась, расширяясь и переходя в небольшую дорогу, змейкой вившуюся по самому краю воды.

Недавний шторм добавил свежести соленому воздуху, насыщенному запахом моря, но из-за него спуск по скале стал более опасным. Косые неровные ступеньки скользили, норовя скинуть бесшабашного смельчака. Когда Джейсон в конце концов ступил на песчаный берег, его рубашка вместе с жилетом были насквозь пропитаны потом и морской солью.