Жажда Крови

Никто не учит горькие уроки прошлого, печально подумала она. Они повторяют ошибки птумериан. Как вообще можно продолжать идти путём, который уже привёл других к ужасной гибели? Какой преступной самонадеянностью нужно обладать! Какими слепцами нужно быть! «Дай нам глаза», вспомнила охотница любимую мантру учеников ректора Виллема, руководителя Бюргенверта. Зачем им новые глаза, если и со старыми не в ладу?

Она и сама не без вины, призналась себе Мария. Кто прельстился захватывающей перспективой осчастливить себя и всё человечество? Исцеление всех болезней, бессмертие, управляемая эволюция, выход человека на новый уровень развития. Могущество, достойное богов. Россыпь космических чудес. Лоуренс, Виллем и королева Аннализа пели одну и ту же песню, каждый на свой лад. И Мария не смогла найти слабое место в их дерзких планах.

Цель благородна. Но побочный эффект ужасен. Не те средства?

Где оступились птумериане? Где же ошиблись мы?

После вылазки надо отправиться в старый университет. Может, ещё не совсем поздно.

Девушка вполне адекватно оценивала свои возможности и понимала, что одна никогда не сможет повлиять ни на Церковь, ни на Аннализу. Но в окружении мастера Виллема оставались здравомыслящие люди, не поддавшиеся общей горячке. Возможно, она сможет помочь.

Герман? Её наставник показал себя проницательным и осмотрительным человеком. Тоже сомневается. Но он во всём слушает Лоуренса.

Жители Кейнхёрста тоже теряют голову. Немного иначе, чем церковники. Но от этого не легче. Тем не менее, дома тоже есть с кем потолковать.

В любом случае нужно навестить Бюргенверт, твёрдо решила Мария. Но потом. Сейчас они в лабиринте. А рядом Джоул.

* * *

— Выступаем, — скомандовала охотница. — Джоул, как самочувствие?

— Я в полном порядке, — ответил тот, снова поморщившись.

Гримаса казалась не вполне искренней. Нет, ему явно досталось. Но в мимике скрывалась наигранность. Словно Джоул боялся, что Мария забудет о его состоянии и поверит словам.

— Тогда не будем менять построения, — ответила она.

Гисберт непонимающе глянул на охотницу. Происходило нечто непонятное для него. И это нечто ему не нравилось.

Дальнейший путь до цели вылазки прошёл без особых приключений. На всех произвёл впечатление огромный грот, пересечённый мостами и освещённый лучами света из прорубленных в скале шахт. На недосягаемом дне плескалось загадочно поблёскивающее озеро.

Несколько раз приходилось отбиваться от мелких тварей вроде крыс. Однажды из кучи истлевшей рухляди на охотников выскочило нечто чёрное и продолговатое. Осмотрев изрубленный и пробитый пулями труп, Мария подумала о пиявке. Но бывают ли пиявки с ногами?

Отряд чуть не попал в ловушку, когда Джоул не заметил проваливающийся пол. К счастью или нет, но шедший позади солдат успел схватить охотника.

После грота с озером один из учёных окинул взглядом незнакомый туннель и позвал охотников.

— Я правильно понимаю, что здесь начинается неисследованная область? — настороженно поинтересовался он.

— Да. Если верить вашим коллегам, неподалёку должен находиться птумерианский храм, — ответила Мария. — Осторожнее. Мы не знаем, что здесь ещё.

— Кондитерская фабрика, наверняка, — пробормотал Гисберт.

Один из людей Грубера злобно посмотрел на охотника.

— Заткнись, без тебя тошно.

— Сам заткнись и смотри по сторонам, а то кровопийца за зад ухватит, — отбрехался Гисберт.

Выразительный взгляд Марии заставил замолчать затевающих ссору.

Опять слишком тихо. Но не так, как перед встречей с кровоглотом. Не тревожная тишина, скрывающая шаги приближающегося чудовища. Торжественная. Как в храме. Слышится эхо давно затихших песнопений.

Но всё равно страшно. Это не животный страх за свою жизнь. Это трепет перед чем-то величественным. Находящимся за пределами понимания. Сокрушительным для духа, а не для тела.

Мария поняла, что ощутила отголоски присутствия Великого. По её спине пробежал холодок. Взглянув на брата Джоула, она не заметила никакой реакции. Либо ученик Логариуса ничего не заметил, что маловероятно, либо умело скрыл переживания.

Путь преграждала массивная дверь, покрытая непонятными письменами. Девушка не знала птумерианского языка. Но для шедших с ней учёных буквы древнего алфавита несли смысл.

— Мы добрались, — прошептал один из них.

— Открывайте дверь, — попросил другой.

Мария не хотела давать прикасаться к преграде руками. Лучше заработать репутацию перестраховщицы и параноика, чем нести домой труп. Хотя снаряжение для скалолазания не привезли, у Грубера в рюкзаке лежал моток верёвки с крюком — для таких случаев. Ситуация, когда нужно открыть дверь, но стоять вплотную боязно, часто встречалась в лабиринтах.

Мария задумалась, не лучше ли приказать открыть дверь Джоулу. И быстро отказалась от этой идеи.