Жажда Крови

— Мама, спой мне песенку, — послышался голос сына. — Я хочу послушать песенку.

— Про что тебе спеть? — не отрываясь от книги, спросила Мария. Она очень любила сына, но дочитать страницу до конца почему-то было чрезвычайно важно.

— Спой мне про кровавые цветы, что вырастают из глазниц мертвецов, — попросил сын. — Ты поёшь эту песню каждое утро. Нам с папой очень нравится!

Обернувшись, Мария тихо вскрикнула и проснулась.

Просто сон.

— Пусть расцветут кровавые цветы!

* * *

Обойдя по-ночному тихие залы Астральной башни, Мария зашла проведать Аделину. Бывшая Кровавая Святая не спала. Сидя на кровати, Аделина с невнятным бормотанием качалась из стороны в сторону.

— Буль, буль, буль, кап, кап, кап, — сказала пациентка вместо приветствия. — Леди Мария, я слышу его! Я слышу!

— Аделина, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила девушка. — Что именно ты слышишь?

— Я слышу голос! Этот навязчивый звук! Он кровоточит, — забормотала Аделина. — Леди Мария, пожалуйста, дайте мне мозговую жидкость! Я могу потерять путеводную нить!

Судорожно дёрнувшись, пациентка столкнула с кровати подушку. Со звоном упал спрятанный под ней ключ от балкона. Мария вернула подушку и ключ на место.

— Без него я потеряюсь, — плаксиво причитала Аделина. — Леди Мария, прошу вас, пожалуйста, пожалуйста, ради всего святого, дайте мне мозговую жидкость!

Остальные пациенты, разбуженные Аделиной, недовольно возроптали. Понимая, что торопит опыт, Мария решила пойти навстречу подопытной. Аделина, как бывшая Кровавая Святая, требовала особого подхода.

* * *

Спустя несколько дней двое подопытных превратились в лишённые конечностей мешки плоти, ставшие неиссякаемым источником мозговой жидкости для опытов. Мария работала день и ночь, поддерживая тающие силы кровью.

Ром — глаза, ей — кровь.

Изучая учёные книги и размышляя над результатами опытов, Мария начинала понимать, что имела в виду Ром в своей прощальной фразе и чего в своём безумии желал Лоуренс.

Все они выпили слишком много крови.

Кровью обладают все живые существа, но она лишь материальное воплощение вселенской жизненной силы, именуемой Идоном. Силы созидающей и разрушающей самое себя в цикле. Рождаясь и умирая, всё живое, само того не ведая, служит этому Великому. Призванная кровослужениями сущность вершила расправу над человечеством, чтобы вернуть людей Идону[21].

     Скоро взойдёт луна.
     Кто пьёт кровь, тот не умрёт.
     Когда всё утонет в крови, наступит перерождение.

Ночь Кровавой Луны

Выйдя на улицу из Астральной башни, Мария поёжилась от дурного предчувствия. Стоял погожий день ранней осени, когда воздух удивительно прозрачен и свеж, а солнце уже не дурманит навязчивым теплом. На пронзительно-ясном небе не виднелось ни облачка. Прохладный ветерок гонял по мостовой опавшие раньше срока листья. В воздухе струился неописуемый аромат, похожий на благоухание роз с едва заметной примесью запаха свежей крови.

Сегодня ночью случится что-то важное, поняла Мария.

Редкие прохожие спешили по своим делам. Мимо прошла дама средних лет в чёрных одеждах, на ходу проверяя содержимое карманов. Пальцы женщины нервно подрагивали. У клумбы с подсолнухами топтался полный усатый мужчина с нездорово выпученными глазами. Уборщик меланхолично подметал улицу, сгребая листья и сор к краю мостовой. Город выглядел сонным, спокойным и даже умиротворённым.

Как приговорённый, смирившийся со своей участью и радующийся последним часам жизни, подумала Мария.

Что же не так? Почему ясный день пропитан предчувствием беды, а сердце сжимают ледяные когти?

Куда она шла?

Мария замерла на месте. Уборщик всё также шуршал метлой.

Она хотела вернуться домой и лечь спать. Два дня, почти безвылазно проведённые в лаборатории, изрядно вымотали девушку. Опыт подходил к завершению, и пациенты нуждались в наблюдении как никогда раньше.

Хотелось лечь, уснуть и больше не просыпаться.

Всё свободное время смотрительница Астральной башни старалась посвящать постижению своих новых свойств, пришедших в последнюю зиму. Мария училась слушать кровь. Вглядывалась в пляшущие в красной глубине тени. Чувствуя, как рвутся нити, связывающие её с миром людей. Осознание данного обстоятельства также не добавляло желания жить.

— Мария! — окликнул её Стефан. — Подожди!

Неприятие, возникшее между ними с первых дней знакомства, заметно улеглось. Возможно, Стефану просто не до вражды.

— У нас получилось! — учёный догнал её и, тяжело дыша, затараторил: — Мы намеренно ввели осквернённую кровь одной из пациенток. Она сама согласилась, ты помнишь. Никаких признаков обращения в чудовище.