Жажда магии 3: Господство Альянса (СИ)

В отношении драконов ей повезло — киражи неосмотрительно атаковали пещеры Ноздорму, хранителя времени, и тем самым вынудили его направить своих детей на помощь калдораям. Еще раньше бронзовой стаи дала свое согласие зеленая, а также представители синей стаи. Правда в настоящий момент драконы еще только направлялись к крепости, обещая появиться к утру. И только красная стая и Альянс не спешили на помощь, ограничившись обещанием прислать в ближайшее время небольшой отряд из нескольких сотен големов и магов. Хотя надо признать, что с момента обращения прошла всего неделя, и пусть враг уже готов был подступить к стенам Силитуса, расстояние от границ Лесного Союза до столицы было куда больше семи дней. Если только они в действительности вышли в дорогу, а не собирались дождаться развязки сражения. Именно эту мысль Тиранд старалась отогнать, но разве возможно было это сделать в ее окружении?

— Ты по-прежнему отрицаешь необходимость выступить навстречу врагу? — вопросил Дартарен, и Тиранд едва смогла удержать спокойное выражение лица, хотя далось ей это не просто. Ведь именно этот друид во время войны Раскола пытал Иллидана, а затем пытался его убить. Именно он, тысячи лет, с самого раскола мира возглавлял фракцию самых радикальных калдораев, среди которых были и друиды, и простые жители, и даже некоторые жрицы Элуны.

— Я смотрю в глаза истине и вижу там поражение, — спокойно ответила жрица. — Противник слишком многочисленный, чтобы победить его в одиночку, и только стены позволят нам выстоять до прихода подкрепления.

— Твой разум оказался помутнен, Тиранд, и видно уже давно, если ты веришь в эту чушь, — проговорил Дартарен, не сводя пристального взгляда с правительницы. — Должно быть, ты слишком много общалась с предателями и была одним из них околдована, возможно и твоя дочь была рождена от чужака?

Сказанное заставило замолкнуть всех окружающих, слишком прямыми и недвусмысленными были оскорбления или вернее сказать обвинения? Сама Тиранд на миг замерла, пребывая в замешательстве, и особенно ее потрясли слова о дочери. Еще никто не выдвигал ей подобных обвинений, и жрица судорожно пыталась понять, чем ей ответить?

— Полагаю, помутнел не мой разум, а твой, друид, — тихим, едва сдерживаемым от злости голосом произнесла Тиранд, чье лицо стало каменным от напряжения.

— Вот как? Возможно тогда ты можешь поклясться в чистоте рождения своей дочери пред Элуной? — спросил Дартарен и не смог сдержать довольной улыбки, он явно считал, что загнал свою противницу в угол.

Однако не этот друид привлек внимание Тиранд, а Малфурион, что молча стоял за правым плечом Дартарена и смотрел на свою супругу застывшими, словно льдинки, глазами. И вид бросившего ее в одиночестве мужа, теперь рассчитывающего услышать подтверждение измены, ударял больнее всего.

— Отчего же нет, — теперь каждый из окружающих мог услышать даже не злость, а настоящее бешенство жрицы.

Тиранд медленным, плавным движением достала из-за спины свой верный лук и направила его к небу, а затем произнесла:

— Клянусь именем Богини, что я никогда, ни в мыслях, ни в поступках, не изменяла своему супругу, что всегда блюла верность, а моя дочь была истинным даром Богини, что прислушалась к моим мольбам.

Лук наполнился серебряной энергией, даруемой Элуной, подтверждая правдивость сказанного, а вокруг опустилось потрясенное молчание. Определенно, для Сонного Царства, как их за глаза называют син’дораи, сегодня было слишком много событий. Многих потрясли слова об Элуне, но был среди эльфов и тот, кто обратил внимание на иную часть речи жрицы.

— Тиранд, я… — Малфурион запнулся и, не выдержав ее взора, отвел взгляд, — прости меня за недоверие. Я должен был с тобой поговорить очень давно. Я…

Малфурион хотел сказать что-то еще, но замолчал, вспомнив о том, как много эльфов вокруг него имеют возможность услышать эту беседу. Он в мыслях проклинал свою вспыльчивость, заставившую его поверить словам Дартарена, но не был уверен, что возможно исправить уже сделанное. Тиранд же… Не знала о чем и думать. Ей казалось, что любовь к Малфуриону уже давно исчезла, что события этой ночи окончательно уничтожат еще теплившиеся чувства, но сейчас, глядя на действительно раскаивавшегося супруга, она невольно задавалась вопросом — не дать ли ему еще один шанс? Тем более, что она и сама относилась к нему необычайно холодно в последнее время.

Но об этом Тиранд могла бы подумать и позже. Ведь сейчас она чувствовала, как меняются взгляды, обращенные к ней эльфами, как, недавно наполненные презрением, они вновь становятся благоговейными, и едва смогла удержать горькую усмешку. Тысячи лет заботы о своих подданных и такая плата за все старания, даже само обвинение, прозвучавшее в такое время, было абсурдно, но тем не менее калдораи готовы были поверить и отвернуться от нее. Может быть она когда-то ошиблась и стоило принять предложение Иллидана и уйти вместе с ним? Однако жрица сделала свой выбор и не отречется от него никогда. А еще продолжит вести свой народ по пути мира с Альянсом и не позволит никому обратное.