Жажда магии 3: Господство Альянса (СИ)

Однако на другой чаше весов стояла роль Кенариуса в расколе эльфов, в создании Лесного Союза и обвинении меня виновником раскола мира. Забыть об этих событиях я не мог, да и не хотел. Но мог ли за это ненавидеть полубога? Ведь не только Кенариус плел в те годы интриги — мой друг Ремар и я сам не отставали от него ни на шаг, так можно ли было обвинять полубога в проступках, которые лежали и на наших плечах? В конце концов раскол не привел к войне между эльфами, и, возможно, даже дал обеим сторонам именно то, что они желали, так стоит ли из-за этого копить ненависть? Девять тысяч лет назад я был уверен в ответе, сейчас — нет. Вот и тогда, при встрече, меня обуревали очень противоречивые чувства, из которых сложно было вычленить что-то одно.

— Здравствуй, Иллидан, — начал разговор Кенариус в то первое свое посещение, — как ты себя чувствуешь?

Выглядел полубог в точности так же, как и во времена моей юности. Статный, полный силы и уверенности в себе. В нем, как и прежде, нельзя было заподозрить сомнений в выбранном пути, однако сейчас я уже не готов был в это безоговорочно поверить.

— Благодарю за заботу, лучше, чем могло было быть. Впрочем, это вы и сами должны знать, так как принимали участие в лечении.

Кенариус склонил голову в знаке согласия, а затем обратил взгляд в сторону окна, погрузившись в молчание. Удивительно, когда-то эта манера меня раздражала, а вот сейчас воспринималась совершенно спокойно, мне ведь и самому было о чем подумать.

— Я благодарю тебя за поддержание мира между нашими народами, — внезапно произнес полубог, вновь обратив свой взор на меня.

— Но моя роль в этом не столь и велика, — неуверенно произнес, больше из растерянности от столь неожиданной оценки, чем в действительности выражая свое мнение.

— Ты отправился послом во враждебную страну, прекрасно осознавая угрозу для своей жизни. Ты доверился Тиранд и даже не стал мстить Малфуриону за его нападение и все прежние поступки. И тысячи лет ты продолжал укреплять связи между нами, — Кенариус вновь замолчал, неподвижно уставившись в окно, а затем произнес тихо, почти шепотом, — увы, но ты оказался во многом умнее Малфуриона. И почему только он был так глуп?

Мне сложно было что-то на это ответить. Я попросту не мог разобраться в своих чувствах к брату. Лишь явственно осознавал, что испытывал сожаление по поводу его смерти. Но почему? Предательство Малфуриона во время войны, его роль в расколе мира, обращение с Тиранд, разве я об этом забыл? Нет, определенно помнил, но, кажется, более не воспринимал так остро. Возможно потому, что все обиды потускнели, все чувства остались в прошлом, по крайней мере для меня. Ведь Малфуриона в последний раз я видел именно тогда — девять тысяч лет назад, слишком давно, чтобы лелеять обиды, а затем мы старались не попадаться друг другу на глаза. Возможно и напрасно. Достаточно было поговорить, и вполне возможно, что отношения были бы налажены. Ведь при всех недостатках Малфурион не являлся сволочью и оставался моим братом. И помнил это всегда, и в этой реальности и в той, другой. А ведь в том будущем он оставался жив даже после вторжения Легиона. Выходит, именно я виноват в его смерти? В том, что изменил историю? Эта мысль приходила ко мне не в первый раз, однако и не думала отпускать, была все назойливей. Как получилось, что я даже не подумал о таком исходе, не принял меры? И кто станет следующим? Майев, Тиранд, Ремар? Малфурион, какого демона имея такие познания в магии я не могу воскресить ни его, ни кого-то иного?

— Он умер в бою, сражаясь ради всего того, чем дорожил. Думаю, это лучшая участь из тех, что возможно выбрать, — наконец нарушил тишину Кенариус.

— Верно, — через силу произнес, после чего поспешил сменить тему на другую, не столь личную. — Скажите, а зачем еще вы пришли сюда, с какой целью?

— Просто хотел поблагодарить за все, что ты сделал, Иллидан, и попросить и дальше хранить мир между нашими народами. Я очень ценю созданный мной край, — произнес полубог и улыбнулся, печально, словно извиняясь за свои слова, — мне он видится лучшим, что могло быть воплощено в Азероте, и более всего я страшусь, что Лесной Союз будет разрушен. Ты ведь придешь на помощь вновь?

— Я приду на помощь, — произношу твердо, глядя полубогу в глаза, — один, а лучше возглавив армию. И никогда не забуду о том, что вы спасли мою жизнь.

На этом тот разговор не был завершен. Еще долго мы просто беседовали, делясь впечатлениями о прошедших тысячелетиях. Ни о каком доверии между нами говорить не приходилось, но и без того тем для общения было много. Так что о тех часах я нисколько не жалел.

Ну, а сейчас я оказался прикован на долгие месяцы к постели, без возможности контролировать работу цехов, участвовать в работе совета, либо тренировать иллидари. Внезапно на меня обрушился отпуск, и, если уж иного выбора нет, я предпочту получить от него удовольствие.