Жажда магии (СИ)

А работать было над чем. Первым являлось зрение. Магическое зрение имело множество преимуществ, ведь позволяло видеть даже сквозь стены, если конечно те не были специальным образом зачарованы. Также оно являлось по сути своей сферическим, и лишь я сам определял как много требовалось увидеть. Однако были в нем и недостатки. И надо сказать было их достаточно, чтобы пожалеть о приобретении столь «ценного» дара.

Первый вытекал из возможностей зрения. Смотреть на мир под таким ракурсом было невероятно сложно. Мозгу необходимо было время привыкнуть к новой обстановке, но вот только времени не было и приходилось привыкать на ходу.

Вторым неудобством было весьма схематичное представление о мире. О красках я мог забыть навсегда, если только не прибегну к посторонним средствам. Мимика, это основное отражение чувств разумных, более было мне не доступным, оставив лишь неясные контуры.

Также являлась проблемой дальность взора. С одной стороны она могла быть невероятно велика. По крайней мере в теории и по тем знаниям, что я получал из памяти будущего. Вот только увидеть объект на расстоянии десятков километров я мог лишь при одном условии – он должен быть наполнен магией. В остальном мой взор ограничивался тремя-четырьмя сотнями метров при условии концентрации на одном направлении. И на дальнем расстоянии возможности различить хоть какие-то детали уже не было. Также результат не столь и плохой, но вот хорошим лучником мне уже никогда не быть.

Подобные размышления не добавляли радости, скорее вызывали ярость, но с ней я боролся проверенными методами – усиливая тренировки. Благо отрабатывать надо было не только зрение, но и навыки владения доставшимся мне оружием.

Не будь у меня памяти из будущего и обучение владению столь специфичным, никогда прежде не встречавшемся на Азероте оружием, на нужном уровне потребовало бы тысячелетия тренировок. Память же позволяла сократить это время в десятки раз, ведь каждое движение в его идеальном исполнении уже было запечатлено в моей голове, вот только даже нескольких лет у меня в запасе не было, а были лишь несколько недель и потому каждую свободную секунду я проводил отрабатывая удары до запечатления их в мышцах. И надо отметить – успешно.

В те же моменты, когда усталость брала верх, а наблюдатели не присматривали за моим разумом, я обдумывал новую для себя ситуацию.

В сущности хоть меня и рассекретили раньше, но из полученной памяти я знал, что и в другой жизни не смог продержаться долго и оказался доставлен к Саргерасу уже на третью ночь после нашествия. Собственно весь мой страх был связан именно с боязнью того, что история не повторится, и меня просто убьют, не став изобретать сложные интриги. Ведь в том будущем «дары» мне преподнес лично Саргерас, сейчас же он поручил это действо Архимонду, видимо подготовка к вторжению не позволила сделать все лично или штурм Зин Азшари должен был что-то изменить во взглядах падшего титана.

В сущности, это ничего не меняло и оставалось понять, что делать мне в этой ситуации?

Из полученной памяти я знал не так и много, ведь после подчинения меня артефактом воспоминания оказались размыты. О себе самом в этот период мне было известно от одной девушки на долгие годы ставшей моим единственным собеседником и надзирателем в одном ключе. Майев, эльфийка, что пылала ко мне незамутненной ненавистью, чувством, что я пробудил в ней находясь под контролем почившей теперь твари в глефах. Много мне было неизвестно, ведь сама Майев не стремилась рассказывать подробно, полностью уверенная в том, что я помню все и сам, но главным было то, что Иллидан входил в отряд демонов уничтоживших ее город и лично убивал ночных эльфов. Что это был за город и когда именно произошло данное событие – неизвестно, однако было ясно, что и в этот раз сия чаша не минует меня – я вновь буду отправлен уничтожать города эльфов. Те же или иные – неизвестно. Вот только теперь на мне не было ментального подчинения и потому смерть в том рейде найдут не жители Королевства, а демоны. А для того, чтобы этого достичь – предстоит тренироваться усердней.

Некоторым утешением для меня являлось то, что в результате ментального сражения и инициации Архимонда, я смог увеличить свой резерв маны, отчасти от введенных в меня потоков скверны, отчасти от по сути съедения той твари, что желала владеть моим разумом. Определенную роль сыграли и магические символы, что были нанесены мне на кожу. Я мог бы повторить их и сам, но лишь обладая скверной, да и ритуал этот был бы невероятно болезнен, а потому оставалось радоваться тому, что он позади. Все это вместе означало, что я по прежнему уступал в магической мощи многим, но все же теперь мог сражаться и с по настоящему сильными монстрами Легиона.