Жажда мести

Борис кошачьей, пружинящей походкой, одернув борта костюма, направился, лавируя между столиками, к девушке. Его лицо преобразилось в предвкушении новых чувственных приключений. Он подошел и попросил разрешения присесть и сразу завел непринужденный разговор о том, что сегодня в храме мыслей, как он назвал библиотеку, многовато людей.

– Мы вот с товарищем пришли в храм науки, кстати, он пишет стихи, крупное дарование, недаром я с ним дружу. Так вот мы думаем, что красивее вас в этом зале нет девушки.

– Что? – засмеялась она.

– Мой товарищ пишет прекрасные стихи, вот он сказал, что лучше вас здесь никого нет. Володь, иди сюда, – махнул он рукой Волгину. – Тут с тобой хотели бы познакомиться.

– Я? Я не говорила, – сказала она рассмеявшись. – Это вы сказали.

Контакт был налажен, и Борис сразу вальяжно раскинулся на стуле, небрежным жестом подвинул к себе хлеб на тарелке и тут же отодвинул, а подошедшему Волгину сказал:

– Володь, ты бы принес нам кофе… Простите, – обратился он к девушке. – Это вот Владимир, а я Борис, а вас как зовут?

Девушке ничего не оставалось, как только признать навязываемые Борисом условия знакомства.

– Лена, – произнесла она, покраснев.

– Мы тут готовимся к симпозиуму во Франции. Владимир – выдающийся ученый. А я – то же самое и я. Нобель у нас за спиной крыльями трепещет. Можем вас с собой взять во Францию.

– Спасибо, но я учусь, мне некогда, – сказала она, довольная, что обзавелась знакомством с такими замечательными людьми.

– С нами едет еще один талант, лауреат Нобелевской премии, Юрий Хес, но его здесь нет, он изобрел спутник, – продолжал развивать свою мысль Борис. Он представлял собой соблазнителя исключительно своего времени. Не имея за душой даже возможности угостить понравившуюся девушку чашкой кофе, он использовал все подручные средства, пытаясь произвести на нее впечатление.

Девушка выпила с удовольствием кофе, записала сама телефон для контакта в записную книжку Бориса, смущаясь, протянула на прощание руку и ушла, оглянувшись на прощание.

– Ты понял? – спросил Борис с торжествующим видом. – Женщина – вещь тонкая, с ней нужно говорить метафорами.

– Что ты ей сказал?

– Я сразу понял, какой ей нужен мед, как пчелке, как бабочке. Ты имей в виду, что все эти девочки, такие милые, красивые, но у них дома, представь себе, грязь, отец пьет, мать выбивается из последних сил, чтобы купить дочке кофточку, вот которая на ней, сапожки, чтобы хоть кто-то на нее обратил внимание. Я же вижу ее голодные глаза, я же вижу ее истосковавшуюся душу, я ей туманцу сразу и подбросил. Главное угадать, чего она желает. И установить контакт.

– Но она симпатичная, – возразил Волгин.

– Володька, я думаю, что нельзя ее упускать, другие подберут.

– Если она захочет, – сказал Волгин.

– В каком смысле? Хочу я, а не она! Имей в виду, сейчас март – идеальное время для знакомств! Вон стоит девушка, гляди, не спускай с нее глаз. Она курит, толковая такая чувиха, умная, ей и нужно польстить, что она умная.

Борис привстал, одернул пиджак, направился к буфету, затем, как бы не найдя там ничего стоящего, отправился к выходу, где стояла высокая, с длинными черными волосами девушка в белом свитере домашней вязки, отлично облегающем стройную фигуру. Она курила, томным взглядом смотрела на кольца дыма. Борис тоже остановился у двери, оглядываясь на Волгина, и как бы ненароком задел рукой ее опущенную с сигаретой руку.

– Извините, – кивнул, – я случайно.

– Ничего, ничего, – сказала она.

Через час они уходили из библиотеки. Борис, как обычно, рассуждал о женских характерах.

V

Волгин удивлялся проницательности друга, меткости его суждений, он мог охарактеризовать женщину, лишь взглянув на нее, хотя о женщинах был довольно низкого мнения. Владимир же, наоборот, ставил женщин намного выше мужчин, ценил их ум, красоту.

– Ты имей в виду, что в истории нет ни одного великого полководца-женщины, великого врача-женщины, великого исследователя-женщины, – горячо говорил Борис.

– Это ни о чем не говорит. Во-первых, женской натуре претит убийство, – возразил Волгин и вспомнил Самсонову, которая и была совершенством – красивая, умная, обаятельная. – По-моему, женщина так же близка к совершенству, как и Бог. Мы поклоняемся Богу и женщине. Женщина – тот же Бог, но только на земле.

– Ну, уж загнул.

– Что, неправда, что ли?

– Нет, нет, есть в этом что-то, сам понимаешь, но что самое низменное существо на земле, прости меня, не я сказал, – женщина, а красота у нее – маска!

– Писатель Достоевский сказал: красота спасет мир.

– Не знаю, я Достоевского не читал, но если он так сказал, то именно не женщина спасет мир, а красота. А это, согласись, нечто совсем другое.

– Я не могу с тобой согласиться, Боря, не могу.

– Твое дело. – Борис обернулся, его окликнули. Мимо проходил вальяжной походкой высокий могучий мужчина с красивым лицом, хорошо одетый, с охапкой черных вьющихся волос, рядом с ним шагал небольшого росточка, узколицый, востроглазый, довольный собой молодой человек. Они остановились, поздоровались с Борисом.