Жажда мести (СИ)

— Какая разница. Мы здесь заперты! Сейчас или позже он решил бы его отрезать, какая разница? — непролитые слезы застилали ей глаза. Она не хотела верить, что все подарки дорогого ей человека, были отобраны у диких, или еще хуже, сняты с мертвых. Повисла напряженная тишина.

— Не расстраивайся Кэлл, твой брат не хотел тебя обидеть своим подарком, — что еще он мог сказать, чтобы успокоить парня?

— Что? — смахнув не прошеные слезы тыльной стороной ладони, спросила Кэлл.

— Я говорю, многие сторожевые не видят ничего плохого в трофеях, они забирают что-то из уничтоженных станов диких и несут домой, дарят сестрам, женам и детям, — такова была суровая правда жизни, и если парень этого не знал, то Рэймонду придется его просветить.

— И ты? Ты тоже так делал?

— Нет, я не смог. Я считал неправильным брать чужие вещи, за это многие на меня косо смотрели в крепости. Думали, что я считаю себя лучше других, а может и донесу на них коменданту, — грустная улыбка появилась на его губах.

— Так комендант не знал? — словно камень упал с ее души, папа в этом не участвовал.

— Нет. Догадывался, но точно не одобрял. Были старшие сторожевые, которые должны были следить за этим. А я не собирался доносить на друзей, это было их личное дело. Но некоторые превосходили остальных в жажде наживы, одно дело забрать новый отрез ткани из повозки, а другое снять одежду и украшения с убитого. Таких вещей никто не поддерживал.

— Но если верить ему, — и Кэлл кивнула головой в сторону выхода из темницы, — мой брат был из тех, кто не брезговал обирать мертвых. У тебя тоже были такие друзья? — если кто и мог знать всё про Дони, то это Рэй. Может он скажет сейчас что-то, что прояснит это недоразумение с перстнем.

— Я знал нескольких мародеров. Все они быстро вылетели со службы, но не все из них были моими друзьями, — Рэймонд замолчал и о чем-то задумался. Камилле показалось, что он не продолжит этот разговор.

После долгого молчания Рэймонд все-таки заговорил. Он собирался поведать малознакомому человеку историю, мучившую его годами. Он никогда и никому ее не рассказывал, ему было больно и стыдно. А сейчас, наконец, захотелось выплеснуть это наружу, и может быть тогда ему станет легче.

— У меня был друг, лучший друг. Мы росли с ним вместе, жили в одной деревне. И в один день остались сиротами. Сторожевые привезли нас в крепость, это была Нигаро. И мы решили остаться в ней, вместе поступили на службу, вместе ходили на вылазки, вместе стали сторожевыми. Он, как и я, вначале брезговал брать трофеи, но потом что-то изменилось в нем.

— Что могло измениться в человеке, чтобы заставить его брать вещи мертвых? — этого Камилле никогда не понять.

— В крепости мы познакомились с чудесной девушкой, дочерью начальника крепости. При всей ее скромности, она была окружена с детства лучшими вещами, что можно было достать на краю Росинии. Ее отец не скупился и ничего не жалел для единственной дочери. У нас было небольшое жалование, много на него не купишь. Дони казалось, что она достойна только дорогих тканей и украшений, которые он не мог купить на наши жалкие деньги.

— И он решил дарить ей вещи убитых? — внутри девушки все перевернулось от осознания того, как мало знала она Дони, и как мало он знал ее. Ей никогда не нужны были дорогие подарки, более того она бы никогда не приняла то, что принадлежало и было отобрано у других.

— Он поставил себе цель добиться ее любой ценой, и в какой-то мере это увенчалось успехом! — произнес Рэймонд, и в голосе его слышалась горечь.

— Ты так говоришь, как будто завидуешь ему, — Камилла сказала это, чтобы как-то разрядить обстановку. Но красноречивая пауза заставила ее внимательнее посмотреть на старого друга.

— Я влюбился в нее с первого взгляда, — при этих словах на его лице заиграла мечтательная такая добрая улыбка, почти как в былые времена. Он даже помолодел на несколько лет. А его слова выбили весь воздух из легких Кэлл. Рэй был в нее влюблен! Самый лучший друг и старший товарищ, был влюблен в нее. Он ей всегда нравился, но отсутствие интереса с его стороны, обращение как с младшей сестренкой и настойчивое внимание со стороны общего друга, заставило ее обратить внимание на Дони.

— Даже не знаю: мы взяли ее под свою опеку или она нас. Но сразу стали неразлучны. И если Дони казалось стыдно дружить с девчонкой, то я всегда дорожил нашей дружбой. А потом Камилла повзрослела, она и так была милой девушкой с ангельским личиком, а стала просто красавицей. И Дони влюбился в нее по уши. И рассказал об этом мне. Можешь себе представить, как я чувствовал себя? Мой лучший друг влюбился в мою любимую, — сидя на полу, страж поднял голову к потолку и замолчал.

— Ты открыл ей свои чувства? — Кэлл знала ответ, но она хотела узнать «почему»?

— Нет. Я думал, как лучше сказать это ему и ей, но видимо долго думал: Камилла влюбилась в Дони. И мое признание было никому не нужно. И я решил молчать и не рушить нашу дружбу, так я бы смог быть рядом с любимой, видеть ее улыбку, слышать ее смех, радоваться ее счастью.