Жажда мести (СИ)

— Я бы и раньше перевел наши отношения в другую плоскость, если ты понимаешь, о чем я? — при этом он так сально улыбнулся, что Маркус содрогнулся только от одной мысли об этом. — Но только мы с моей девочкой оставались одни, как из-под земли появлялась ее мамаша и мешала нам.

— Отпусти ее, и у тебя будет шанс уйти, — осторожно приближаясь, проговорил страж.

— Ахаха, я не дурак, она мой единственный шанс! А после того, как я выберусь отсюда и утешительный приз. Да, сладенькая? — Серго продолжая закрываться девушкой, пятился назад. В какой-то момент отступая, он оступился на отколотом куске гранита под ногами. Маркус среагировал быстрее ветра. Он схватил Милу за руку и резко дернул на себя, потерявший на несколько секунд равновесие и концентрациюсторожевой ослабил хватку на горле пленницы. Его грубые пальцы больно проскользили по шее, а длинные ногти ободрали кожу. Зато она оказалась свободна. Маркус резко задвинул ее себе за спину и, полуобернувшись, бросил:

— Беги!

А сам встал в стойку. Серго удержавшись на ногах, понял, что потерял преимущество. Он взревел и бросился на противника, размахивая на ходу мечом. Мила отойдя на несколько шагов, уперлась в стену спиной и сползла по ней на пол. Она, обхватив лицо руками, с расширенными от ужаса глазами наблюдала за поединком. Когда бывший сторожевой бросился в атаку, она испугалась. Он хоть и был порядочно ниже стража, но телосложение у него было более коренастое, внушительное, казалось, он сметет его и сломает как тростинку. Ее накрыла паника и страх уже не за себя, а за этого молодого человека, который, не раздумывая бросился ей на помощь. Несмотря на изуродованное лицо, он был ей симпатичен. Эти несколько дней страж всегда приветливо ей улыбался, благодарил за хлеб или вино, которое она разливала, смотрел в глаза, как будто искал в них что-то. Не пялился на ее фигуру, раздевая голодным взглядом, как делали некоторые сторожевые в крепости. Нервное перенапряжение, страх за себя и стража, которого мог убить Серго, ей захотелось выплеснуть всё это наружу, позвать на помощь. К горлу подкатил комок и, сглотнув вязкую слюну, пытаясь избавиться от него, она открыла рот и закричала, пронзительно, громко.

Маркус играючи увернулся от несущегося на него неповоротливого борова. Отскочив в сторону, он успел наградить нападавшего пинком под зад. С этой схваткой все было решено. Серго был отвратительным бойцом. Медлительный, толстеющий, ленивый, плохо обращающийся с оружием, как он еще не погиб на границе — загадка? Бывший сторожевой взбесился от такого и, развернувшись снова бросился в бой, но опять его меч не достиг цели. Небрежным движением руки с клинком Маркус отвел от себя удар, а сам впечатал левый кулак в живот противника, от чего тот сложился пополам и взвыл. Резко отобрав и отбросив его меч, страж прижал его к стене и приставил к шее меч.

— Дернешься, и я с удовольствие проткну тебя насквозь? — и недобрая улыбка пробежала по тонким губам, а серые глаза полыхнули, не оставляя шансов сомневаться. Громко сглотнув Серго замер. А больно упиравшийся в шею клинок немного оцарапал кожу, и из-под него потекла алая струйка крови. В этот момент из перехода за их спинами выбежали Вэн с Рэймондом и другие стражи. Быстро оценив обстановку, они выдохнули свободно. Скрутив Серго, его повели на допрос. А Реймонд с удивлением отметил, как Маркус подойдя к перепуганной девушке, опустился рядом с ней на пол, обнял одной рукой за плечи, а другой гладил по волосам и платку.

Мила, наконец, поняла, что всё позади, и наружу выплеснулась волна больше не сдерживаемых рыданий. Сначала тихо, а потом все громче и громче, взахлеб, рыдала она.

— Тише, милая, тише. Всё закончилось. Всё позади, — тихий голос, проникая в ее сознание, успокаивал. А крепкие руки, обнимавшие и невинно гладившие, дарили спокойствие и уверенность в сказанных словах. Ей захотелось навсегда остаться в этих теплых мужских объятьях, прижатой к могучей груди, в которой билось сильное сердце.

— Спасибо, — тихо еле слышно прошептала она.

— Мила, ты говоришь? — от удивления он немного отодвинул ее от себя. А она почувствовала холод и пустоту вместо согревающих и успокаивающих объятий. Девушка смутилась под внимательным и, как ей показалось, немного радостным взглядом.

— Наверное, — еще тише произнесла она, опуская глаза.