Жажда опасности

Она качает головой, и ее глаза темнеют от новой волны страха. — Я не знаю, где он. Он может вернуться. Он может попытаться убить меня снова. Он...

Я перехватываю ее взгляд и говорю: — Он этого не сделает.

— Ты этого не знаешь, — плачет она, ее страх выходит из-под контроля.

Черт, я хотел дождаться, пока она почувствует себя лучше, прежде чем сказать ей, что этот человек заточен в моей оружейной.

Сохраняя мягкость голоса, я говорю: — Когда мои люди добрались до твоего дома, он все еще был без сознания в твоей квартире. Они следят за ним, пока я не смогу с ним разобраться. Больше он к тебе не приблизится.

Ее дыхание останавливается, а глаза расширяются. Она смотрит на меня мгновение, затем ее глаза расширяются еще больше. — Что?

— Тебе больше не нужно о нем беспокоиться. Я позабочусь об этом ублюдке.

Она кивает, но не похоже, чтобы мои слова дошли до нее.

Наклонившись ближе к ней, я говорю: — Этот ублюдок заслуживает смерти за то, что он сделал с тобой, Саманта.

Она снова кивает, и, не сводя глаз с моих, ей удается вернуть контроль над своими эмоциями.

Вместо того чтобы спорить со мной о том, что правильно, а что нет, она облегченно вздыхает. — Спасибо. Не думаю, что сейчас я смогу справиться с чем-то еще.

Опустив взгляд, она замечает брызги крови на своих брюках и блузке, а затем шепчет: — Мне нужно в душ.

— Хорошо.

Когда я делаю шаг от нее, она говорит: — Но я не хочу идти домой.

— Ты останешься со мной. — Я захожу в душ и включаю краны.

— Но мне нечего надеть.

Как только тебе станет лучше, я отвезу тебя в квартиру, чтобы ты собрала свою одежду. А пока можешь надеть мою.

Она кивает. — Спасибо.

Когда я начинаю идти к двери, Саманта спрыгивает со столешницы и бросается за мной. Она идет за мной к шкафу, где я беру одну из своих рубашек.

Мы возвращаемся в ванную, я кладу рубашку на столешницу и говорю: — Я буду прямо за дверью. Хорошо?

Она кивает, но когда я отхожу от нее, она хватает меня за руку и опускает голову, словно стыдится, что я ей нужен.

Я поворачиваюсь к ней и наклоняю голову, чтобы встретиться с ней взглядом. — Ты хочешь, чтобы я остался, детка?

— Прости, — говорит она и, подняв голову, признается: — Мне спокойнее, если я могу тебя видеть.

— Не извиняйся, — бормочу я, проводя рукой по ее голове.

Она вздрагивает, и это заставляет меня нахмуриться.

Увидев мою реакцию, она подносит пальцы к уху и осторожно прикасается к нему. — Он ударил меня тростью.

Только тогда я замечаю, что на раковине ее уха порвана кожа.

Мой гнев возвращается в полную силу, и я сжимаю челюсти, пытаясь взять разрушительную эмоцию под контроль.

Я забью его до смерти.

Я глубоко вдыхаю воздух и, убедившись, что мой голос не звучит резко, говорю: — Никогда не извиняйся за то, что нуждаешься во мне.

Ее глаза пробегают по моему лицу. — Хорошо.

Господи, я ненавижу то, что с ней случилось, но я так чертовски благодарен, что она прибежала ко мне.

 

Глава 34

 

Саманта

Сейчас меня не волнует решение, которое я должна принять в отношении Франко и себя. Я просто не могу вынести одиночества.

Он - единственный человек, с которым я чувствую себя в безопасности.

Мои нервы расшатаны, и я так устала, что не могу больше ни с чем справиться.

— Как ты хочешь это сделать? — спрашивает меня Франко.

Мой взгляд скользит по его чертам, которые выглядят так, будто высечены из камня. Я вижу, что он изо всех сил старается сдержать свой гнев, чтобы не расстроить меня.

Боже. Тодд пытался убить меня.

От осознания этого у меня снова сводит живот, и мне становится плохо.

Франко наклоняет голову, и в его глазах появляется беспокойство: — Малыш?

Точно. Он задал мне вопрос.

Я бросаю взгляд на душ, а затем снова смотрю на него. — Я не знаю. — Мой подбородок начинает дрожать. — Я не могу нормально думать.

Франко обхватывает меня руками и прижимается поцелуем к моему виску. — Я собираюсь принять с тобой душ. Ничего сексуального. Хорошо? Я просто хочу привести тебя в порядок, чтобы ты могла забраться в постель и немного отдохнуть.

Мой разум заполнен травмами, которые я пережила, и мне просто нужно, чтобы Франко взял все под контроль, пока мне не станет лучше.

Я киваю, и слово дрожит на моих губах, когда я говорю: — Хорошо.

— Останови меня, если я сделаю что-то, что заставит тебя чувствовать себя неудобно.

Я снова киваю, и когда он берется за подол моей блузки и приподнимает ткань, я поднимаю руки, чтобы он мог снять ее.

Медленно я осознаю, как сильно дрожит мое тело от ужаса, которому я подверглась. Пока Франко расстегивает пуговицы на моих брюках, я сосредотачиваюсь на том, чтобы унять дрожь.

Я выхожу из балеток и, когда он приседает передо мной, кладу руку ему на плечо, чтобы сохранить равновесие, пока он стягивает с меня штаны.

Стоя в нижнем белье, я смотрю на повязку на левой руке, пока мое внимание не привлекает Франко.

Поднявшись во весь рост, я наблюдаю, как он расстегивает пуговицы на жилете цвета темного тила. Он стягивает его и бросает на стопку одежды, а затем вынимает из-за спины пистолет и кладет его на столешницу.