Жажда сердца

— Никаких секретов. Я занимаюсь съемками специальных фильмов на заказ, делаю так называемые авторские работы, в основном для телевидения.

— Как интересно! Где, в Галифаксе?

— О, в любой части света! — рассмеялся Алекс. — И тружусь тоже практически в любых условиях.

— Понятно… — протянула Лина. — Видно, подобная деятельность приносит неплохой доход, если ты способен содержать такую виллу.

— Не жалуюсь, — повел он бровью. — Надеюсь, тебя привлекает во мне не только мое финансовое благополучие?

Лина вздрогнула. Вот оно! Алекс понял, о чем она думает, и сейчас станет насмехаться.

— Интересно, почему ты решил, что меня в тебе что-то привлекает? — чуть помедлив, сдержанно произнесла она.

— Ну, это не так трудно, — улыбнулся он. — Ты здесь, и этого достаточно. Если бы я был совершенно безразличен тебе, то сейчас продолжал бы возиться с лодочным мотором, а не любовался бы твоей красотой.

Лина вспыхнула.

— Прошу тебя, не преувеличивай. И вообще, ты ошибаешься, я здесь единственно из-за Пикси, о которой, кстати, до сих пор ничего не знаю.

— Только из-за нее? — вкрадчиво произнес Алекс, приближаясь к Лине еще на шаг. — Не думаю. В противном случае ты не трепетала бы как осиновый лист на ветру. Неужели ты так восприимчива к импульсам мужской чувственности?

О чем это он? Попятившись еще немного, она уперлась спиной в стеклянную стену. Дальше отступать было некуда. Оставалось разве что метнуться влево, к выходу из гостиной, и выбежать на берег. О чьей мужской чувственности он говорит?

О своей, дуреха! — хохотнул в ответ голос ее недремлющего второго «я». Кто здесь из вас двоих мужчина, в конце концов? Просто Алекс человек воспитанный и не может сразу в лоб заявить, мол, я тебя желаю!

От этой мысли дрожь Лины лишь усилилась. Она вдруг поняла, что не одна испытывает сейчас страстное волнение, Алекс тоже им охвачен.

Разве может он, такой ослепительно красивый и невероятно притягательный, хотеть меня?

Меня!

Это была последняя мысль, пронесшаяся в мозгу Лины, прежде чем Алекс сделал еще один шаг и медленно провел ладонью по ее руке, от плеча до локтя и обратно.

— Ну вот, дрожь ощущается очень отчетливо, как я и предполагал.

— Не правда! — пискнула Лина, не узнав собственного голоса. — Я не…

— Дрожишь, дрожишь! — Алекс убрал ладонь с ее руки, но лишь для того, чтобы легонько, почти невесомо провести по горлу. — Я же чувствую. У тебя такая нежная кожа… Хм, ты словно охвачена лихорадкой. Странно было бы предположить, что подобная нервозность порождена беспокойством о найденной на улице тайской свинке. Не пытайся убедить меня в этом, я все равно не поверю… Хотя очень признателен Пикси за то, что благодаря ей мы встретились и узнали друг друга.

Пораженная этими словами до глубины души, Лина молча смотрела на Алекса. В ее голове стоял тихий звон.

— Я… не знаю… Не делай этого…

— Чего, солнышко? — прошептал Алекс.

— Пожалуйста, убери руку!

Продолжая нежно поглаживать горло Лины, он несколько мгновений всматривался в ее лицо.

— Кажется, ты не на шутку испугалась, — изумленно слетело с его губ. — Но почему? Не понимаю… Неужели я такой страшный?

— Ты похож на Фрэнка! — с мукой в голосе воскликнула Лина.

Алекс нахмурился.

— На кого?

— На моего бывшего мужа, — буркнула Лина, отведя взгляд в сторону.

Алекс весело рассмеялся.

— Он прикасался к тебе, не спрашивая разрешения?

— Он меня бил, — глухо ответила она.

Смех словно застрял у Алекса в горле.

— Бил? Ты сказала — бил?!

Лина понуро кивнула. Алекс растерянно взглянул на нее, потом произнес:

— Но чем же я похож на него? Ведь я пальцем тебя не тронул, то есть я, конечно, словом, дотронулся до тебя, но не в том смысле!

Она быстро покачала головой.

— Разумеется! Ты не такой. Ты только внешне напоминаешь Фрэнка Во взгляде Алекса промелькнуло странное выражение. В следующее мгновение он скользнул ладонью за шею Лины, обхватил затылок и процедил прямо в лицо:

— Постарайся усвоить следующее: мне глубоко безразлично, кого я напоминаю — Фрэнка или еще какого-нибудь подонка, — так что не нужно меня ни с кем сравнивать! Я — это я, понятно?

Лина отшатнулась от него, но он крепко удерживал ее затылок, так что отстраниться по-настоящему ей не удалось. Возможно, из-за этого перед ее внутренним взором возник образ взбешенного Фрэнка. И пока Алекс цедил фразы, она видела перед собой лицо бывшего мужа — искаженное яростью, с побелевшими глазами, — который, как обычно, осыпал ее грязными эпитетами, прежде чем ударить.

Картина была настолько яркой, что кровь в одно мгновение отлила от лица Лины, и она стала белее мела. Затем перед ее глазами словно замелькали темные мушки, ноги подкосились, и она покачнулась.

К счастью, Алекс вовремя заметил произошедшие с ней перемены и успел поддержать, притянув к себе. Лина сникла в его объятиях, как сорванный лютик, тем самым показав, какое на самом деле она слабое, ранимое и беззащитное существо.

— Что ты, солнышко, что ты, — пробормотал Алекс, поглаживая ее по спине. — Прости меня, я не должен был повышать голос. Может, накапать тебе успокоительного? У меня что-то есть в аптечке…

Лина вяло качнула головой.