Жажда (СИ)

Через полчаса мы уже сидели вчетвером в кафе. Вначале, разговор не клеился, и чувствовалась напряженность. Через какое-то время все более-менее наладилось. Все старались делать вид, что ничего не произошло. Плохой мир все же лучше, чем хорошая война.

Мне же, если честно, было очень неприятно. На душе скребли кошки. Ситуация очень напоминала ту, которая произошла в прошлом году с Олежкой, только в этот раз я была уже далеко не такой влюбленной, что бы закрыть молча глаза. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы Влад не нашел способ переключить мое внимание. Это вынудило собраться с мыслями и нервничать уже по другому поводу.

— Я смотрю, вы сегодня подгорели на солнце.

— Та да, блин. И сидели же в тени, и на тебе. — Юлька, потянув мартини, отставила его в сторону и нажала пальцем на руку. Красноватая кожа побелела, и буквально через секунду отпечаток опять стал красным.

— А пантенол зачем придумали? — Пашка покачал головой.

— Пантенол, это тот, что от ожогов? — поинтересовалась с удивлением.

— Ну, да. А у нас с тобой что?

Моя мама использовала его только при необходимости на кухне. Банка с аэрозолем хранилась в шкафчике и доставалась крайне редко, и я понятия не имела, что его можно использовать после загара. Эти размышления прервал Влад:

— Ничего, вернемся домой и я с удовольствием тебя… намажу.

В этот момент пришло осознание, что дело-то, собственно, движется к ночи… меня прошибло потом. Мысли о ревности и ссоре мигом отошли на второй план, и теперь я уже стала напрягаться относительно другого вопроса. Мое волнение на какой-то невидимой волне уловил Влад. Он как будто сокровенные мысли прочитал. Посмотрел на меня, сузив глаза в улыбке и спросил:

— Что-то не так?

— Нет… все нормально… — Я покраснела, и несколькими глотками опустошила бокал вермута.

— Тихо, тихо! Ты чего это вдруг? — Он положил свою руку на мою и сжал пальцы.

— Хочешь повторить завтра сегодняшний бодун? — рассмеялся Пашка. — Юля мне в подробностях описала твои утренние страдания!

— Да ну тебя! — Юлька покраснела и тоже допила свой мартини. — Хочу еще. А ты? — спросила она у меня.

— Я — за.

— Может, ты не будешь сегодня… увлекаться? — Понизив тон, спросил Влад, как будто нас не слышали.

— Видишь, как он переживает! — встрял Паша, прекрасно все слыша.

— Переживаю. — Кивнул тот в ответ, усмехаясь, а потом наклонился к моему уху и прошептал: — Думаешь, таким образом, тебе опять удастся избежать большой спортивной славы?

Меня словно током ударило от его слов. Все тело покрыли мурашки, и я непроизвольно изменилась в лице. Юля в немом вопросе подняла брови. Я в ответ отрицательно покачала головой, мол, не сейчас.

— А я вот не переживаю. Девушки, когда выпьют, становятся такими затейницами, да? — И подмигнул жене, после чего подозвал официанта и попросил:

— Прекрасным дамам еще мартини, благородным донам еще два рома и литр сока.

Влад поднял на него глаза и подсказал:

— Ананасового.

— Точно! Ананасового. — Развеселившись вдруг, согласился Павел.

Юлька покраснела и хлопнула его по руке:

— Нашли темы для разговоров! Прекращайте!

— А что плохого? Женщины любят сладкое. — Влад состроил рожицу в притворном удивлении.

— Ну, началось…

— Ладно, сделаем перерыв на пять минут. — Сжалился Пашка и кивнул на выход: — Курнем?

Парни отлучились, а нам принесли спиртное и сок.

— Юль, а что это сейчас было?

— Да, блин, дураки. — Смущаясь, сказала подружка в ответ. Она покрутила пальцами бокал за ножку, и, собравшись с духом, объяснила: — Бытует мнение, что от ананасового сока сперма становится сладкой.

То, что после этих слов я без малого не впала в кататонический ступор — воля создателя. Мое лицо вытянулось и застыло.

— Придурки. — Все еще смущаясь, со смехом добавила она.

— Погоди… а с какого пня ее вообще на вкус пробовать?

После этих слов вытянулось уже лицо у нее.

— Думаю, Влад тебе все не только объяснит, но и покажет. Если сегодня не решится — у меня есть видеокассета с ликбезом.

— Ты меня пугаешь.

— Поверь, это самая приятная часть «марлезонского балета», особенно, если игра идет не только в одни ворота.

— Чего? — из того что она сказала я совершенно ничего не поняла.

— Погоди. Сгоняю в туалет и потом объясню, а то сил уже нет терпеть.

Но сделать этого она не успела. Ребята вернулись раньше. Пашка подошел к бару, а Влад направился ко мне.

— Ну, раз ты до сих пор тут и не сбежала, значит, есть надежда, что все у нас получится? — спросил он, усмехаясь и присаживаясь рядом.

— Я бы на твоем месте не строила такие гигантские прожекты.

— Угу. — Пригубил ром. — Ты пей, пей…

Эти слова отбили всякое желание напиваться, и я, подавив непонятную вспышку внутри, попыталась разобраться в своих мыслях и чувствах, которые били фонтаном. Очень напрягало то, что, прекрасно зная мое слабое место, он так легко мог выбить меня из той колеи отношений, которые сложились у нас на данный момент.